Как одинокая мать, я пожертвовала своим временем, мечтами и всем ради своей дочери. Но мое сердце разбилось, когда я подслушала, как она смеется: «У моей мамы все равно нет жизни. Ей не останется выбора, кроме как сидеть с детьми на День святого Валентина». Тогда я решила — если она думает, что у меня нет жизни, я покажу ей, что это не так.
Разве я не заслуживаю жизни, потому что мне 45 лет, я одинокая мать и бабушка?
Я никогда не думала, что стану бабушкой в таком возрасте. Я родила Миранду, когда мне было 26. Я усердно работала и правильно воспитывала её. Но когда она забеременела в 18 лет, а её парень исчез, я взяла на себя ответственность. Что мне было делать? Пусть моя дочь утонет?
Я до сих пор помню ту ночь, когда она сказала мне, что беременна. Я держала её, пока она рыдала мне на плече. «Мне так страшно, мама», — шептала она. «Я не знаю, что делать».
«Мы разберемся вместе», — пообещала я, поглаживая её волосы. «Ты не одна».
И я имела в виду каждое слово.
Я работала на ночных сменах, чтобы она могла учиться в колледже. Отказалась от выходных, чтобы она могла чувствовать себя обычной подросткой, гуляя с друзьями. Я говорила себе: «Она молодая. Она заслуживает немного свободы. Я помогу, пока она не встанет на ноги».
Но потом я подслушала нечто, что разбило меня… что заставило меня понять, что моя дочь приняла мою любовь за обязательство. Эти слова, которые меня сломали… Боже, я надеюсь, ни одна мать никогда не услышит их.
Это был понедельник перед Днем святого Валентина. Я только что вернулась с работы, усталая, с болящими ногами и спиной. Я собиралась идти в свою комнату, когда услышала голос Миранды, доносящийся из коридора.
Я не подслушивала, пока не услышала свое имя.
«О, не переживай», — засмеялась она в телефон. «У моей мамы все равно нет жизни. Ей не останется выбора, кроме как сидеть с детьми на День святого Валентина».
Я остановилась как вкопанная.
Она продолжала.
«Она рассказала мне какую-то глупую историю про свидание с коллегой, но, честно говоря… её приоритет — МОЯ ДОЧЬ. Она все равно не пойдет. Я заставлю её отменить, как всегда».
Затем она ЗАСМЕЯЛАСЬ. Как будто мои отменённые планы, мои жертвы и вся моя чертова жизнь были просто шуткой для неё.
Я прижала руку к стене, чтобы удержать равновесие, и в памяти всплыли воспоминания. Повышение, от которого я отказалась, потому что оно означало бы меньше гибкости для сиденья с детьми. Бесчисленные ночи, которые я проводила, убаюкивая Келли, пока Миранда была «на учебе». Профили на сайтах знакомств, которые я удалила, потому что никогда не было времени на реальные встречи.
Что-то внутри меня сломалось. Она должна была понять, что быть матерью не означает, что ей предоставляется бесплатный пропуск на то, чтобы сбрасывать свои обязанности на меня. Если она думала, что я буду постоянно за неё все делать, то у неё был другой план.
Той ночью она зашла в мою комнату, вся такая милая и невинная.
«Мама, я знаю, у тебя было свидание, но у меня с Мэттом запланирован особенный вечер на День святого Валентина. Ты посидишь с детьми, да?»
Она подмигнула. Улыбнулась. Как будто я — неоплачиваемый сотрудник, которого можно уговорить на дополнительную смену.
Мои руки задрожали, пока я складывала белье, думая о Дэвиде из бухгалтерии. Он был так искренен, когда пригласил меня на свидание, его глаза слегка сморщились по углам. «Каждый заслуживает второго шанса на счастье», — сказал он.
Я улыбнулась и ответила Миранде: «Конечно, милая. Всё для тебя».
Она засияла. Обняла меня. Сказала, что я «лучшая».
Она не имела ни малейшего представления, что её ждет.
Наступил День святого Валентина, и Миранда чуть ли не прыгала, выходя из дома. Она сверкала, её маленькое красное платье обвивало её фигуру, а волосы были идеально выпрямлены. Она почти не взглянула на меня, когда схватила свою сумочку.
«Келли уже спит», — сказала она легко. «Должна быть легкая ночь. Люблю тебя, мама!»
Она не ждала ответа. Не проверила, всё ли со мной в порядке. Потому что в её голове я была именно там, где она ожидала меня увидеть — дома, в пижаме, сидя с её ребенком, как всегда.
Я посмотрела на себя в зеркало, коснувшись лёгких морщинок вокруг глаз. Когда я стала выглядеть так устало? И покорно? Женщина, которая смотрела на меня, была не только бабушкой или матерью… она была кем-то, кто заслуживает большего.
Полчаса спустя я вошла в тускло освещённый ресторан с Келли на бедре.
Миранда весь день восторгалась этим новомодным рестораном, произнося его название так, как будто это было какое-то эксклюзивное событие для VIP. Она даже не предполагала, что я на самом деле приду.
Хостес едва успела поприветствовать меня, как я заметила их — Миранду, всю накрашенную, а напротив неё сидит молодой парень с уложенными волосами и чистой рубашкой.
Я подошла прямо к их столу. Глаза Миранды расширились.
«Мама?! Что ты…»
Я посадила Келли ей на колени.
«Сначала я собиралась сидеть с детьми», — сказала я сладким голосом. «Но потом подумала… какой лучший способ проверить ваши отношения, как посмотреть, как Мэтт справится с настоящей жизнью? В конце концов, если он серьезно настроен встречаться с матерью-одиночкой, он должен быть готов провести ночь с вами обоими».
Лицо Миранды покраснело.
Мэтт моргал. «Эээ… что?»
Я повернулась к нему с сочувствующей улыбкой.
«О, она не говорила тебе, что у неё есть ребенок? Странно. Учитывая, что она говорила мне, что заставит меня отменить свои планы ради её жаркого свидания».
Молчанье.
Келли выпустила маленький звук, не осознавая того хаоса, в который она была вмонтирована.
Я похлопала Миранду по плечу. «Наслаждайся вечером, милая. Не жди меня».
И с этим я вышла, сердце колотилось, но голова была высоко поднята.
Когда я вернулась домой, едва успела снять обувь, как дверь хлопнула.
«Мама!» — голос Миранды был пронзительным. «Как ты могла так поступить? Ты всё испортила!»
Я повернулась медленно, скрестив руки. «Ты хочешь сказать, что испортила всё ТЫ».
Её рот замкнулся.
«Ты меня услышала», — прошептала я.
«О, я слышала каждое слово, которое ты сказала, Миранда».
Она отвернулась, её щеки горели. «Мама, я не хотела этого —»
Я издала резкий смех. «О, ты именно это имела в виду. А сегодня ты испытала на себе, что бывает, когда предполагаешь, что я всегда буду рядом».
Её губы сжались в тонкую линию. «Ты не понимаешь —»
«Нет, ЭТО ТЫ не понимаешь. Знаешь, сколько ночей я сидела одна в этом доме, задаваясь вопросом, куда ушла моя жизнь? Сколько раз я плакала, засыпая, потому что чувствовала себя невидимой? У меня есть жизнь, Миранда. Я тоже заслуживаю счастья. А ты? Ты не можешь относиться ко мне как к автоматическому сиделке, просто потому что родила ребенка в молодости».
Слёзы наполнили её глаза, но она осталась молчаливой.
«Иди спать», — пробормотала я. «Тебе нужно подумать, как ты будешь лучше».
Она тяжело сглотнула. «Мама, я —»
«Не сегодня, Миранда».
И в первый раз за много лет я поставила себя на первое место. На следующее утро я сидела за кухонным столом, потягивая кофе. Миранда вошла, её глаза были заплаканные. Она молча наливала себе чашку.
Я позволила тишине затянуться, прежде чем сказала: «Будут изменения».
Она застыла.
«Твоя дочь — твоя ответственность. Я помогу… но я не буду манипулировать, чтобы отменить свою жизнь ради тебя».
Она кивнула медленно.
«Я НЕ твоя автоматическая сиделка. Если ты нуждаешься во мне, ты СПРОСИШЬ… а не примешь это как должное».
Её горло вздрогнуло, когда она проглотила эмоции. Тихо она сказала: «Я тебя люблю».
«И я тебя тоже, Миранда. Но теперь тебе предстоит научиться любить меня так же».
И я откинулась назад, почувствовав гордость за то, что наваждение её восприятия наконец сломалось.