Мир Томаса М. рухнул в тот самый миг, когда его взгляд остановился на маленьком золотом кулоне, свисающем с грязной шеи уличного мальчишки. Его руки задрожали так сильно, что он едва не выронил телефон, а сердце забилось так, словно его ударило током. Это ожерелье… Этого просто не могло быть.
— София… — прошептал он, называя имя своей пропавшей дочери, и впервые за пять лет глаза его наполнились слезами.
Томас возвращался с очередной безрезультатной деловой встречи и решил изменить маршрут, проехав через центр Чикаго. В свои 42 года он построил целую империю недвижимости стоимостью в 300 миллионов долларов. Но все это богатство не принесло ему единственного, что имело значение: возвращения его шестилетней дочки, исчезнувшей таинственным образом во время прогулки в парке.
Мальчику было не больше десяти лет. Он сидел на тротуаре, прислонившись к красной стене заброшенного здания. Его одежда была в клочьях, босые ноги покрывали ссадины. Спутанные каштановые волосы, худое лицо с явными следами недоедания… Но именно ожерелье заставило кровь Томаса похолодеть. Оно было идентично тому, что он подарил Софии на её пятый день рождения.
Кулон в форме звезды с маленьким изумрудом в центре, сделанный на заказ эксклюзивным ювелиром из Нью-Йорка. Таких существовало всего три в мире, и Томас точно знал, где находятся два других.
Он резко остановил «Бентли» у тротуара, игнорируя возмущённые сигналы клаксонов. Неуверенной походкой подошёл к мальчику. Тот уставился на него испуганными глазами, словно раненый зверёк, готовый в любую секунду броситься наутёк.
— Привет, — сказал Томас, пытаясь скрыть бурю в голосе. — Это ожерелье… Где ты его взял?
Мальчик сильнее вжал спину в стену, крепче прижимая к себе грязный пластиковый пакет с единственными пожитками. Его глаза — ярко-синие, удивительно похожие на глаза Томаса — сверкали настороженностью и страхом.
— Я ничего не украл, — хрипло пробормотал он. — Оно моё.
— Я не говорю, что ты его украл, — спокойно ответил Томас, приседая, чтобы казаться менее угрожающим. — Я просто хочу знать, откуда оно у тебя. Оно очень похоже на кулон, который я хорошо знал.
На мгновение в глазах мальчика мелькнуло что-то — узнавание или, может, просто любопытство. Инстинктивно он коснулся кулона, словно оберега.
— У меня он всегда был, — сказал он просто. — Сколько себя помню.
Эти слова ударили по Томасу, как удар в живот. Но как это возможно? Возраст совпадает. Цвет глаз тот же. И этот кулон…
— Как тебя зовут? — дрожащим голосом спросил Томас.
— Алекс, — после паузы ответил мальчик. — Алекс Томпсон.
Фамилия была не той, что он ожидал, но произнёс её мальчик странно — будто заученно.
— Сколько ты живёшь на улице, Алекс?
— Уже несколько лет, — уклончиво ответил он. — А зачем ты всё это спрашиваешь? Ты полицейский?
Томас покачал головой, мысли его бешено метались.
Пять лет назад София исчезла. Пять лет частных расследований, обещанных наград в миллионы, бессонных ночей и ложных следов. И вот сейчас, перед ним — мальчик с уникальным кулоном его дочери, подходящего возраста, с глазами того же оттенка.
— Слушай, Алекс, — сказал Томас, доставая бумажник. — Ты голоден? Я могу купить тебе еды.
Мальчик жадно посмотрел на деньги, но не приблизился. Он был смышлёным: знал, что в жизни ничего не бывает бесплатно, особенно от чужаков в дорогих костюмах.
— А зачем тебе это? — спросил он с неожиданной взрослостью в голосе.
Томас замер. Он не мог сказать правду. Пока что.
— Потому что каждый заслуживает горячей еды, — тихо произнёс он.
И, глядя, как мальчик обдумывает его предложение, Томас почувствовал, как внутри него смешиваются надежда и страх. Если его догадки верны — он смотрел сейчас на самое великое чудо своей жизни.