Моя мама всегда говорила: “Однажды этот дом будет твоим”. Он не был шикарным — просто скрипучий дом с двумя спальнями, покоробленными полами, плохой сантехникой и крышей, которая стонала под дождем — но это был дом моего детства. Поэтому, когда она унаследовала деньги от моей бабушки и переехала в роскошную квартиру рядом со своими друзьями, она позволила мне переехать туда. “Ремонтируй его как хочешь. Считай это моим ранним подарком — ты это заслужила”.
Я годами копила деньги, чтобы купить дом, но я использовала эти деньги, чтобы отремонтировать дом, который, как я думала, был моим. Новая крыша, сантехника, электрика, бытовая техника — два года выходных, сбережений и души.
Затем все рухнуло.
На дне рождения жены моего брата Аманды моя мама встала, чтобы произнести тост. “Эта семья дала мне так много, но в этом году я хочу что-то отдать взамен”. Она протянула Аманде конверт. “Пришло время, чтобы этот дом принадлежал настоящей дочери”.
Это был документ о праве собственности. На дом. Мой дом. Переписанный.
Все захлопали. Я стояла там, словно замороженная. Позже я отвела маму в сторону, дрожа. “Что ты наделала?”
Она пожала плечами. “Аманда собирается подарить мне внуков. Ты дала понять, что у тебя нет ни мужчины, ни планов, ни детей. Я хочу, чтобы дом достался тому, кто строит настоящую семью”.
Я съехала в течение недели. Использовала последние сбережения, чтобы снять студию. Она так и не позвонила. И мой брат тоже.
Прошло пять лет. Я построила новую жизнь — новый дом, повышение по службе, замечательного мужа и прекрасную малышку.
Однажды в парке я столкнулась со старой подругой моей мамы. Она моргнула, увидев меня. “Я всегда знала, что карма сделает свое дело с ними”.
“С ними? Карма? Что ты имеешь в виду?” — спросила я.
Она наклонилась. ⬇️— Ох, дорогая… этот дом. Это оказалось настоящим проклятием для них.”
Я нахмурилась. “Проклятием? В каком смысле?”
“Ну, во-первых, Аманда… Она так и не забеременела. Годы шли, а внуков все не было. Твоя мама стала… ну, не то чтобы злой, но очень… разочарованной. Она постоянно давила на них. И Аманда, и твой брат… это стало для них огромным стрессом.”
“И дом?”
“О, дом… Помнишь, ты говорила о плохой сантехнике? Стало только хуже. И крыша снова потекла, несмотря на твой ремонт. Они потратили кучу денег, пытаясь все исправить, но… дом словно сопротивлялся. Постоянные поломки, счета… Это стало настоящим кошмаром.”
“И…?” Я чувствовала, как во мне поднимается странное чувство – не злорадство, но… подтверждение чего-то.
“И… их брак не выдержал. Весь этот стресс, давление твоей мамы, постоянные проблемы с домом… Они развелись год назад. Аманда уехала. Твой брат… он сейчас живет там один. В этом скрипучем доме, который, как твоя мама хотела, должен был стать символом ‘настоящей семьи’.”
Моя подруга вздохнула. “Твоя мама… она сильно сдала после этого. Поняла, наверное, что наделала ошибку. Но уже поздно.”
Я стояла, обдумывая ее слова. Не было триумфа. Была только грусть. Грусть за всех нас. За маму, за брата, за Аманду… и за ту молодую меня, которая так наивно верила в обещания и семейную любовь.
“Карма,” — тихо повторила я. “Наверное, ты права.”
Я обняла подругу и пошла дальше, к мужу и дочери, которые ждали меня на скамейке. В моей жизни был свой, настоящий дом. Дом, построенный на любви и уважении, а не на обидах и манипуляциях. И это было единственное, что по-настоящему имело значение.