— Зинаида Никитишна, наверное, грибов уже нет! — с досадой воскликнула Таня, даже руками разведя.
— Нет так нет! — не унималась свекровь.
— Но может, всё-таки что-то осталось? Собирайся, мы быстро! — Зинаида Никитишна, как всегда, не собиралась слушать никаких возражений.
Таня только вернулась с огорода — спина болела, ноги подкашивались. А теперь ещё тащиться на улицу под октябрьский холод… Господи, зачем всё это?
Ссориться со свекровью — себе дороже. Опять начнётся: «Какая Таня неблагодарная, другая бы давно выставила её за дверь, а я вот терплю…»
Нет уж, спасибо — слышать это в сотый раз больше не хотелось.
Живёт Таня с этой женщиной уже три года. С мужем прожила всего два, и тот был так себе супруг.
Познакомились они, когда Таня после детского дома не знала, куда себя деть. Андрей тогда предложил: «Стань моей женой, поедем в деревню, дом у меня большой».
Дом и правда был большим. Таким большим, что уборка занимала у Тани полдня. Только принадлежал он не ему, а его матери — женщине, которая ненавидела весь мир, особенно Таню.
Андрей не умер и не пропал без вести. Просто уехал к какой-то другой женщине на край света. А Таня осталась здесь. Не понятно почему — формально она его жена, а по сути — бесплатная служанка.
Первое время плакала от обиды. Стыдно было — молодая, красивая, а жизнь вышла боком. Потом стало некогда плакать: Зинаида Никитишна заваливала работой так, что времени ни на что не оставалось.
Старуха развернулась всерьёз: купила две теплицы, расширила огород, взяла ещё корову и пару поросят. Зачем не взять, если есть бесплатная рабсила?
Таня позже узнала, что деньги Зинаида отправляет Андрею и его новой подружке. Вот тут действительно обидно — получается, Таня работает, чтобы им там хорошо жилось?
Соседки жалели Таню: — Да чего ты с ней цацкаешься! — возмущалась Степановна. — Ишь, разгулялась, фермерша! Они с Андреем раньше и пальцем не шевельнули, а сейчас хозяйство развели!
Таня лишь грустно улыбалась. Ей было невыносимо тяжело, но уйти — значит остаться совсем одной. Куда ей деваться? На улицу?
— Какие бомжи! — фыркала Степановна. — Посмотри, сколько ты всего делаешь! Ты же на любом деле при деле будешь! А тут дохнуть можно!
Умом Таня понимала, что соседки правы. Но как бросить старую женщину одну? Столько лет живут под одной крышей… Поэтому только вздыхала.
Правда, когда услышала, что Зинаида хочет расширить картофельное поле, задумалась: может, и правда пора уходить?
Таня первой собралась и вышла на улицу. По мелкому противному осеннему дождичку.
— Танюш, здравствуй! Куда это тебя в такую погоду понесло? — окликнула Степановна.
— Зинаида Никитишна за грибами отправляет, — вздохнула Таня.
Соседка рассмеялась, а потом изумлённо уставилась: — Серьёзно? Какие грибы-то? Уже одни поганки растут!
Спустилась с крыльца Зинаида Никитишна: — Это не твоё дело, какие грибы! Мы найдём, не ты одна!
Степановна сплюнула: — Зин, родилась дурой — дурой и помрёшь! Всё строишь из себя важную особу, а все равно все знают, кто ты такая!
Она ещё раз сплюнула и скрылась за забором.
Зинаида зло бросила: — Ну чего встала? Пошли, скоро темно будет!
На самом деле, она сама уже пожалела, что вышла. Но сил не было смотреть, как Таня сидит без дела. Андрей, когда привёз её, сказал: «Мам, пользуйся — бесплатная работница!»
Сначала Зинаида присматривалась, а потом поняла — девушка выносливая. Андрей тогда собрался уезжать, она его и не стала держать. Пусть посмотрит мир. Теперь у неё есть помощник.
Добрались до леса, и вдруг Никитишна говорит: — Ой, забыла! Дома тесто стоит! Я побегу, а ты иди, например, в сторону врага. Васька вчера целый мешок опят принёс оттуда.
Таня удивилась: — Я же никогда там не была! Лес мне чужой, да и далеко.
— Ты что, думаешь, грибы в огороде вырастут? Нет! Иди, где другие находят — найдёшь и ты! Что за проблема?
И Зинаида развернулась, быстрой походкой направившись к дому.
Таня сделала шаг следом, но поняла — лучше быть в лесу, чем дома. Сжав зубы, она вошла в мрачный просвет между деревьями.
К врагу добралась уже почти в сумерках. Хотелось сразу вернуться, но как домой без грибов?
Опята оказались прямо перед глазами. Она начала быстро их резать, выбирая самые плотные места. Потом нашла ещё пенёк, ещё… Очнулась, когда корзина была полна, а вокруг почти стемнело.
— Ой! — вырвалось у неё.
Огляделась. Понятия не имела, в какой стороне находится овраг, от которого пришла. Бежала в одну сторону — нет. Обратно — тоже ничего. Всё знакомое, будто ходила уже здесь.
Страх сковал её полностью. Ночь, незнакомый лес… Не могла даже пошевелиться.
— Помогите!
Таня распахнула глаза. Ей показалось, что она задремала, сидя под большим дубом на мокрой траве.
— Помогите!
Нет, это не она кричала. Кто-то рядом просил помощи. Ребёнок?
Она двинулась на голос, пробираясь сквозь ветки. Корзина осталась позади. За неё Никитишна точно устроит истерику…
Голос становился ближе.
— Эй! Где ты?
— Ты баба-яга? Пришла меня съесть?
— Нет! Я Таня. Тоже заблудилась.
Наконец она увидела девочку — сидела на высоком пне.
— Ого, высоко забралась!
— Там эти… лягушки… — прошептала ребёнок.
С надеждой посмотрела на Таню: — Ты меня спасёшь?
— Конечно! Я же за этим пришла. Только давай подождём до утра — ночью легко оступиться или в яму провалиться.
Таня видела, что девочка плакала. Нужно было успокоить.
— Ты не уйдёшь?
— Нет. Сейчас придумаем, как удобнее устроиться.
В темноте Таня собирала ветки, делая из них подобие лежанки. Земля была сырой, но выбора не было. Усадила девочку к себе на колени, укрыла кофтой — вскоре ребёнок перестал дрожать.
— Меня Маша зовут…
— А почему ты пришла сюда, Машенька? Чтобы каши медведям съесть и кровати смять?
Маша хихикнула: — Нет! Я хотела напугать папу… и заблудилась.
— А зачем его пугала?
— Он не пустил меня купаться на речку…
— Купаться? Но ведь сейчас осень, холодно!
— Я бы и не купалась… Только почему он меня не пустил?
Девочка говорила всё медленнее, голос становился тише. Таня улыбнулась — ребёнок засыпал. Оставалось потерпеть ещё немного… Всего-то пять часов до рассвета.
Она сама, видимо, тоже задремала — проснулась от света. Утро пробиралось сквозь деревья, Маша мирно посапывала у неё на коленях, а над лесом уже поднималось солнце.
— Просыпайся, соня! Нужно найти твоего папу!
Маша потёрла глаза: — А зачем его искать? Он же здесь работает — егерем.
Таня опешила. Она несколько раз встречала местного егеря и всякий раз краснела — мужчина был красив, держался уверенно, смотрел как-то особенно… Но они никогда не разговаривали, и она даже не знала его имени. Получается, у него есть дочь… и, скорее всего, жена. Как же иначе?
— Ладно, пойдём туда! — Таня показала рукой. — Солнце всходит на востоке, значит, ваша деревня там.
Маша хитро прищурилась: — А ты откуда знаешь, какая моя деревня?
— Лягушки подсказали! — рассмеялась Таня.
Машка расхохоталась: — Пошли скорей! Я есть хочу!
Таня грустно вздохнула. Если бы всё было так просто… Возможно, она правильно выбрала направление, но кто знает, что их ждёт впереди?
Примерно через два часа они услышали лай собак.
Маша, которая совсем выбилась из сил, встрепенулась: — Ласка! Джой!
Из кустов выскочили две здоровенные собаки. Таня невольно замерла, а девочка радостно бросилась к ним — обнимала, целовала, а псы, чуть ли не с неё ростом, визжали от счастья и старались лизнуть хозяйку в лицо.
— Это наши! Значит, папа рядом!
Последовал протяжный свист, и собаки ответили лаем. Одна осталась с девочками, а вторая умчалась вперёд, будто вести весть.
Через минуту послышались шаги, и из леса вышел высокий мужчина. Увидев дочь, он подхватил её на руки и закружил: — Машка! Как ты меня напугала!
— А я и сама напугалась! Больше так не буду! Это Таня меня спасла!
Таня слабо улыбнулась. Спасла… хотя сама была потерявшейся.
Она присела на пенёк — внезапная усталость накрыла с головой. После всех переживаний напряжение начало спадать.
Егерь протянул ей флягу: — Выпейте. Отдохните немного, потом пойдём.
Таня сделала пару глотков прохладного морса и послушно встала.
Шли почти час. Юра нес Машу на руках, собаки шли впереди, осторожно раздвигая кусты.
Когда показалась деревня, Таня поняла — это не её дом. Ей предстояло ещё добираться почти шесть километров. Она тихо застонала.
Юрий, кажется, сразу понял: — Отдохнёте немного, перекусите, и я вас отвезу. У меня мотоцикл.
Таня улыбнулась. Не знала, как его зовут, но не решалась спросить.
Он, будто прочитав мысли, сказал: — Меня Юра. А вас Таня — Маша мне уже рассказала.
Дом стоял на окраине, почти вплотную к лесу. Видно было, что хозяин живёт один — внутри чисто, мебель удобная, уютно.
— Располагайтесь, я накормлю вас.
Маша кивнула: — Я всё съем!
Юра рассмеялся: — Всё? Это три ложки и кусочек хлеба!
Таня ела горячий борщ и чувствовала, как давно забытое тепло разливается внутри. За ней ухаживают, предлагают хлеб, говорят ласково: «Не спеши, поешь». Никто не кричит, что работа ждёт. Можно просто быть…
Но совсем скоро нужно будет вернуться домой. В дом, который давно стал для неё клеткой.
Таня боролась со сном, но Юрий заметил: — Да ложитесь, отдохните. Ничего страшного не случится.
И правда, что может случиться? Может, трава на грядке подрастёт?
Лёжа на мягком диване, Таня вдруг поняла — пора уходить. Как только вернётся, соберёт вещи и уедет. Даже если никто её не ждёт — найдёт себе занятие.
Проснулась вечером: — Ой! Почему не разбудили?!
Юра улыбнулся: — Не смог. Вы во сне улыбались.
— А Маша?
— Спит как убитая.
Таня вздохнула: — Теперь Зинаида точно меня прибьёт из-за корзины…
Юрий удивился: — То есть из-за того, что вы чуть не погибли, она вас убьёт?
Таня растерянно кивнула, а потом неожиданно начала говорить. Так, как не могла ни с кем раньше. Рассказала обо всём — о трёх годах жизни, о работе без отдыха, о том, как себя потеряла.
Юрий покачал головой: — Как можно так мало ценить себя?
— Я уже решила. Приеду, соберусь и уеду в город.
— А кто вас там ждёт?
— Никто. И ничего. Разберусь как-нибудь. Найду работу.
Юрий помолчал, потом тихо сказал: — Оставайтесь. Здесь вам всегда будут рады. Хоть как помощница, хоть как друг. А если решите уехать — помогу с работой.
Таня посмотрела на него и почувствовала, как что-то внутри начинает таять…
— Ну и натерпелась? Посадить бы тебя! — Зинаида Никитишна даже не стала начинать по-настоящему ругаться — слишком устала, обходя всю скотину.
— Сажать меня не за что. А вот бросили родственницу одну, в лесу!
— Какая ты мне родственница! Глупый мой сын — давно бы вернулся, да не хочет!
— Да заткнитесь вы! Я вам полжизни должна быть благодарна? — вдруг рявкнула Таня.
— Что за шум?! — вмешалась Степановна. — Ой, кто это к нам приехал?
Это был мотоцикл Юры. Таня вышла, попрощалась и направилась к дому.
Никитишна даже растерялась: — Где болталась, гулящая! А ещё называется — мужняя жена! Корзину где оставила?
Таня вышла через пару минут, собравшись окончательно: — До свидания!
— Куда ты?! Куда?!
— А больше я не буду терпеть ваши издёвки. Вы мне за свою доброту — горы обещаете?
Зинаида Никитишна открыла рот, но не нашлась что сказать.
А Степановна, довольная, добавила: — Так тебе и надо, звезда!
Вечером Юра рассказал, что после рождения Маши его жену долго лечили, а через два года она умерла. С тех пор он уехал с дочкой в эту глушь, чтобы начать всё заново.
Договорились, что Таню возьмут на работу через неделю. Эту неделю она должна была отдохнуть — так приказал Юра.
А спустя полгода они сыграли шумную деревенскую свадьбу. И жили долго и счастливо — как в сказке.