Мой телефон зазвонил в полночь, вырвав меня из беспокойного полусна.
Я продолжал говорить себе, что Кира, моя жена, в безопасности в Москве на деловой встрече.
Три дня назад она поцеловала меня на прощание, обещая долгие совещания и поздние рабочие вечера. В тот вечер она написала мне: «Сумасшедшие совещания. Скучаю по тебе».
Когда на экране появилось имя моего брата Даниила, я подумал, что он позвонил по ошибке.
Управляющий бутик-отелем на Мальдивах не звонит просто так, особенно поздно.
«Даниил?» — ответил я, всё ещё в тумане.
Его голос был на удивление резок. «Извини за поздний звонок, но где Кира?»
Я сел, сбитый с толку. «Что ты имеешь в виду? Она в Москве по работе. А что?»
Он сделал паузу. «Нет, парень. Она здесь. Она зарегистрировалась в отеле три часа назад».
Моё сердце заколотилось. «Ты уверен?»
«Зарегистрировалась под своим настоящим именем, — тихо ответил он. — С ним. Они забронировали номер с видом на океан, используя твою карту».
Кровь застыла в жилах. «Как выглядит этот парень?»
Рост, телосложение, борода. Зарегистрировался как Егор Морозов. Знаешь такого?
Имя ударило как нож. Милый коллега Киры, Егор, которого она вскользь упоминала. Она называла его «забавный парень». «Но он стопроцентно женат».
«Она сказала, что всю неделю будет на совещаниях», — пробормотал я, сбрасывая одеяло.
«Ты не первый парень, которого она обманула, — заметил Даниил. — Я на твоей стороне. Хочешь доказательств?»
Я сжал телефон. «Да. Но я не буду с ней разбираться».
«Чего ты хочешь?»
Глядя в темноту, я сказал: «Я хочу её уничтожить».
Внезапно наш план был готов.
В ту ночь я почти не спал. Вместо этого я прокручивал в голове каждый подозрительный момент — её внезапные поездки, её новое бельё для «уверенности» и её оборонительную реакцию всякий раз, когда я упоминал Егора.
Я сосредоточился на стратегии, а не на ярости.
К утру Даниил прислал мне фотографии: Кира улыбается в баре, гуляет рука об руку с Егором у бассейна и целуется с ним у лифта — того самого, которым мы пользовались в наш медовый месяц в этом же отеле. Предательство причиняло боль, но оно же и мотивировало меня.
Даниил позвонил снова.
«Она потратила 2000 долларов с твоей карты на спа, обслуживание номеров и покупки в бутике. Отключить её?»
«Нет», — тихо ответил я. — «Пусть тратит. Это укрепит дело».
«Хорошо. Что теперь?»
«Присылай мне все чеки и время транзакций. Завтра я заблокирую карту».
«И улучши им номер», — сказал я.
«Подожди — что?»
«Посели её в президентский люкс. Скажи ей, что это в рамках акции. Пусть почувствует себя королевой в последнюю ночь».
Даниил рассмеялся. «Жестоко. Мне нравится».
На следующее утро я связался с банком. «Да, я хотел бы сообщить о краже карты, — сказал я. — Той, что заканчивается на 9408».
Около полудня Даниил написал: «Её карту отклонили при покупке напитков. Она в панике».
Через час она была на ресепшене. Егор безучастно стоял рядом.
Позвонила Кира. Её имя вспыхнуло на экране, но я почувствовал ясность, а не ужас.
Она начала, запинаясь: «Иван… Что-то не так. Карта не работает».
«Странно», — заметил я. — «Разве ты не в Москве?»
Тишина.
«Даниил передаёт привет. Он решил, что президентский люкс тебе подойдёт».
Женщина ахнула. «Ты знал?»
«Я всё знаю, Кира. Ложь, интрижку и траты».
«Это не то, что кажется…»
«Не утруждайся, — ответил я. — Ты в раю с парнем, который не может даже купить тебе выпить».
Я повесил трубку.
В тот вечер Даниил прислал ещё один снимок: Кира одна у фонтана отеля, без улыбки, без Егора. Она и севший телефон.
Утро принесло отчаяние. Она атаковала ресепшен, требуя бесплатный номер, как сказал Даниил. «Она отказалась платить, — сказал он. — А Егор? Он сбежал на рассвете».
Конечно, сбежал. Оппортунисты уходят, когда мечта тает.
Весь день я действовал чётко.
Удалил Киру со счетов компании, сменил пароли и подал на развод по причине супружеской неверности. Она не получила ничего.
Сильнее всего она это почувствовала, когда я ударил по её имиджу.
Она была «инфлюенсером» с небольшой аудиторией. Я оставил комментарий под её старой фотографией: «Надеюсь, Егор стоил того, чтобы съездить на Мальдивы. Скоро получишь чеки».
Аккаунт был удалён через семь минут. Но ущерб был нанесён. Я всё сохранил.
Позже той ночью она позвонила с чужого телефона. «Пожалуйста, мне нужен билет домой», — умоляла она.
«Я забронирую, — ответил я. — Место в середине. Без багажа».
Надтреснутый голос. «Ты не можешь серьёзно».
«О, Кира, — пробормотал я. — Ты понятия не имела, за кого вышла замуж».
Когда она приехала, меня не было. Замки были сменены. На двери висела записка:
«Кира,
Этот дом оформлен только на моё имя.
Твои вещи в кладовке внизу. Код: 0922.
Дата покажется знакомой. Наша годовщина.
Удачи,
—Иван»
В кладовке её вещи были аккуратно упакованы. Я продал её кольцо, а вырученные деньги отдал.
Через несколько дней было объявлено о её увольнении. Жена Егора подала официальную жалобу в отдел кадров. Очевидно, Кира нарушила все границы.
Кира, безработная, брошенная и отрезанная от всего, оставила голосовое сообщение: «Пожалуйста. Я скучаю по нам. Почему бы не поговорить?» Я сохранил это. В качестве напоминания.
Прошли недели. Пришло последнее письмо. Написанное от руки. Она писала, что чувствовала себя нелюбимой и невидимой. Что ошиблась с Егором. Она хотела нормально попрощаться.
Я согласился встретиться. Она выглядела измождённой, осунувшейся, лишённой своего прежнего имиджа. «Я просто хочу извиниться», — пробормотала она.
«Я верил в нас», — сказал я. — «Но тебе не нужен был партнёр. Тебе нужен был спонсор».
Она молчала.
Я протянул ей конверт с документами о разводе. Никаких алиментов. Никакого раздела имущества. Просто конец.
«Ты делаешь это?» — спросила она.
Я встал. «Кира, я не ненавижу тебя. Я просто закончил с этим».
И это было правдой.
Она ушла из соцсетей, устроилась работать в розничную торговлю и исчезла. Я пошёл дальше. Тихо. Целенаправленно. Спокойно.
Потому что в конечном счёте, сладчайшей расплатой была не месть.
А свобода.