Лида сняла промокший плащ в прихожей, аккуратно отряхнула зонт от капель и тяжело вздохнула. День выдался изматывающим — бесконечные отчёты, затяжные совещания, недовольный начальник, а теперь ещё и этот ливень, который промочил её до нитки. Единственное, чего ей хотелось сейчас больше всего, — это горячий душ и спокойный вечер рядом с Кириллом.
Из кухни доносились голоса. Лида замерла на месте, сжимая в руках мокрый зонт. Неужели опять? Это уже третий раз за неделю.
— Кирюша, как ты можешь так жить? — громко и властно произнесла Татьяна Николаевна, свекровь Лиды. — В холодильнике пусто, рубашки не поглажены. Она совсем о тебе не заботится!
Лида закрыла глаза и медленно досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Опять свекровь нагрянула без предупреждения. Опять учит всех жизни. И, конечно же, Кирилл молча всё это терпит.
— Мам, Лида много работает, — его голос звучал неуверенно, будто он оправдывался. — Я и сам могу погладить.
— Что значит — сам? — возмутилась Татьяна Николаевна. — Ты мужчина! Работаешь целыми днями! А твоя жена что делает? Ногти красит?
Лида крепче сжала ручку зонта. Три года брака. Три года таких вот разговоров за её спиной. Бесконечные посещения без звонка, перестановка вещей в шкафах, потому что «так правильнее». Бесконечные советы, как готовить, убирать, одеваться.
Стараясь ступать как можно тише, Лида прошла к двери кухни. Свекровь стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле. Кирилл сидел за столом, опустив голову. Кажется, никто даже не заметил, что она вернулась.
— Знаешь, сынок, — продолжила Татьяна Николаевна, — я всегда считала, что тебе нужна другая девушка. Помнишь Олечку, дочку моей подруги? Вот она настоящая хозяйка! А эта твоя… только о карьере думает.
Кирилл промолчал, и это молчание резануло Лиду больнее любых слов. Раньше он хотя бы пытался её защищать. Теперь просто сидел и слушал, как мать поливает её грязью.
Лида прокашлялась, чтобы привлечь внимание. Татьяна Николаевна резко обернулась, расплёскивая суп с ложки.
— А, явилась, — тон свекрови мгновенно изменился, став приторно-сладким. — А мы тут супчик варим твоему мужу. Кто-то же должен его накормить.
— Здравствуйте, Татьяна Николаевна, — Лида старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Не ожидала вас увидеть сегодня.
— А что такого? — свекровь пожала плечами. — Я к сыну пришла. Он же мой, в конце концов.
«Он же мой». Эта фраза преследовала Лиду все три года их брака. Свекровь повторяла её по любому поводу, будто напоминая, что Кирилл принадлежит ей, а Лида — временная помеха.
— Лидочка, ты бы переоделась, — заметил Кирилл, наконец поднимая взгляд. — Вся мокрая.
— И правда, — подхватила Татьяна Николаевна. — Ходишь, ещё простудишься. Кто о муже заботиться будет?
Лида проглотила резкий ответ и молча вышла из кухни. В спальне она увидела, что кто-то уже рылся в её шкафу — вещи лежали не так, как она их оставила утром. Наверняка свекровь искала очередные поводы для критики.
Переодевшись в домашнюю одежду, Лида вернулась на кухню. К её удивлению, там оказалась ещё и Екатерина, сестра Кирилла, которая с аппетитом уплетала суп.
— О, и ты здесь, — вырвалось у Лиды.
— А что, нельзя? — Екатерина вскинула тонкие, нарисованные брови. — Мама позвонила, сказала, что готовит. Вот я и заехала. У меня, в отличие от некоторых, всегда есть время для семьи.
Лида почувствовала, как щёки запылали. Екатерина была моложе Кирилла на пять лет, но говорила с Лидой так, будто та была нашкодившей школьницей. В свои двадцать семь Екатерина уже дважды развелась и жила с родителями, но почему-то считала себя экспертом в семейных отношениях.
— Садись, поешь, — Татьяна Николаевна демонстративно поставила перед Лидой тарелку супа. — Совсем исхудала на своей работе. Мужчины таких тощих не любят.
Кирилл кашлянул, но промолчал. Лида посмотрела на мужа, ища поддержки, но тот уткнулся в свою тарелку.
— Спасибо, — сухо ответила Лида. — Но я не голодна.
— Опять диета? — усмехнулась Екатерина. — Зря. С твоей-то фигурой никакая диета не поможет.
— Катя, — вяло одёрнул сестру Кирилл.
— А что я такого сказала? — наигранно удивилась Екатерина. — Я же от чистого сердца советую.
Лида молча взяла тарелку и отнесла её к раковине. Аппетит пропал окончательно. Ей хотелось просто уйти к себе в комнату, запереться и не слышать этих голосов. Но она знала, что это будет воспринято как очередная капитуляция.
— Кирилл, можно тебя на минутку? — Лида кивнула в сторону коридора.
Муж неохотно встал и вышел за ней.
— Ты знал, что они придут? — тихо спросила Лида, когда они оказались в прихожей.
— Мама позвонила днём, — пожал плечами Кирилл. — Сказала, что беспокоится обо мне. Хотела приготовить что-нибудь.
— И ты не мог меня предупредить?
— А что такого? — в голосе Кирилла появилось раздражение. — Она же просто поесть приготовила. Ты вечно всё усложняешь.
— Я усложняю? — Лида с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос. — Твоя мать копается в моих вещах, критикует каждый мой шаг, а сестра оскорбляет меня при тебе. И я усложняю?
— Ну вот, опять, — Кирилл закатил глаза. — Никто тебя не оскорбляет. Просто ты слишком остро на всё реагируешь. Они же семья, Лид. Заботятся.
Лида почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Три года она пыталась объяснить мужу, что постоянное вмешательство его родственников разрушает их брак. Три года она слышала одно и то же: «Они заботятся», «Ты преувеличиваешь», «Не принимай близко к сердцу».
— Ты хоть раз можешь встать на мою сторону? — спросила Лида, глядя мужу в глаза.
— Я не хочу выбирать стороны, — ответил Кирилл. — Я хочу, чтобы вы просто ладили.
— Я три года пытаюсь «ладить», — Лида покачала головой. — Но для этого нужно желание с обеих сторон.
— Супчик хоть свой пробовать! — раздался из кухни голос Татьяны Николаевны. — Остынет ведь!
Кирилл вздохнул:
— Давай потом поговорим, хорошо? Не хочу портить вечер.
«Вечер уже испорчен», — подумала Лида, но вслух ничего не сказала. Как обычно, её чувства и желания оказались на последнем месте. Впрочем, она уже привыкла.
Вернувшись на кухню, Лида застала Татьяну Николаевну за перебиранием специй в шкафчике.
— У тебя тут всё перепутано, — недовольно заметила свекровь. — Корица с солью рядом стоят. Разве так можно?
— Они стоят именно там, где я их и оставила, — произнесла Лида с едва заметным раздражением. — Я сама расставила их так намеренно.
— Ну что ты говоришь, дочка, — покачала головой Татьяна Николаевна, с выражением глубокого неодобрения на лице. — Это же неправильно. Вот и удивляешься потом, почему у тебя ничего не выходит с готовкой. Просто беда какая-то.
— Мам, хватит уже, пожалуйста, — Кирилл тяжело вздохнул, опускаясь на стул за обеденный стол.
— Что такого я сказала? — свекровь сделала вид, будто её слова были совершенно невинными. — Я всего лишь хочу помочь. Научить свою невестку жизни. Чтобы она стала настоящей хозяйкой.
— Мне ваши уроки ни к чему, — ответила Лида, чувствуя, как внутри неё поднимается волна гнева. Особенно злило то, что эти «уроки» проводились без всякого приглашения и явно шли вразрез с её собственными представлениями о том, как всё должно быть.
В кухне повисла напряжённая тишина. Екатерина переводила взгляд с брата на Лиду, словно ожидая, что сейчас начнётся грандиозный спектакль. Татьяна Николаевна поджала губы и приняла обиженный вид, будто бы её благие намерения оказались неправильно истолкованы.
— Знаешь, Кирюша, — наконец заговорила свекровь, театрально качая головой, — я всегда тебе говорила: эта девушка слишком гордая. Она не ценит заботу. Не хочет учиться.
— Это не гордость, — возразила Лида, стараясь сохранять спокойствие. — Это просто попытка защитить своё личное пространство от чужого вторжения.
— Ой, какие мы важные, — презрительно фыркнула Екатерина. — «Личное пространство». Вы вообще семья или кто? Какие могут быть секреты?
— Именно такие, — твёрдо ответила Лида. — Я не вхожу в ваш дом без приглашения. Не трогаю ваши вещи. И не критикую вас постоянно, как это делаете вы по отношению ко мне.
— Вот, Кирюша, слышишь? — Татьяна Николаевна всплеснула руками, изображая крайнюю степень возмущения. — Твоя жена считает нас чужими людьми. А мы ведь родня! Мы переживаем!
Кирилл молча сидел, опустив глаза. Лида прекрасно знала этот его жест — муж снова решил уклониться от конфликта, сделать вид, будто ничего особенного не происходит.
— Я этого не говорила, — устало произнесла Лида. — Я говорила о необходимости элементарного уважения.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Екатерина. — Какое уважение? Ты даже нормально суп сварить не можешь. Это же факт.
Лида почувствовала, как внутри её поднимается волна раздражения, которая вот-вот должна была прорваться наружу. Все три года она терпела постоянные придирки, критику и замечания. Уступала во всём, лишь бы сохранить мир в семье. Но сейчас это стало невыносимым.
— Знаете что, — произнесла Лида, выпрямляясь и глядя прямо в глаза свекрови. — Хватит. Я больше не могу выдерживать этот поток вечных нападок и замечаний. Я устала от того, что в моём собственном доме я не могу чувствовать себя комфортно.
— Ну вот, опять начинается, — закатила глаза Екатерина. — Чуть что не так — сразу в обиду играет.
— Лидочка, ты всё не так поняла, — Татьяна Николаевна сделала вид, будто ей искренне жаль невестку. — Мы же хотели как лучше. Заботимся о тебе, о Кирюше…
Кирилл молча поднялся из-за стола и вышел из кухни. Через несколько секунд Лида услышала, как хлопнула дверь в спальню. Как обычно, он сбежал от конфликта, оставив её одну с матерью и сестрой.
— Видишь, до чего ты довела моего сына? — прошипела Татьяна Николаевна, мгновенно меняясь в лице. — Ему стыдно за твоё поведение!
Лида больше не могла терпеть. Без единого слова она схватила сумку, накинула куртку и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. На улице шёл дождь, но даже холодные капли воды казались предпочтительнее этой атмосферы дома.
Лида бесцельно бродила по улицам несколько часов. Телефон разрядился, да и звонить было некому. Она знала, что Кирилл вряд ли станет её искать. Скорее всего, он сейчас сидит с матерью и сестрой, слушая, какой у него трудный характер у жены.
К вечеру холод и усталость взяли верх. Лида решила вернуться домой, чтобы забрать необходимые вещи и уехать к подруге. Завтра она всё обдумает. Завтра решит, как поступить дальше.
Когда Лида подошла к своей двери и начала искать ключи, она услышала из квартиры громкую музыку и смех. Открыв дверь, она застыла на пороге — в гостиной собралась целая компания. Кирилл, Татьяна Николаевна, Екатерина и ещё какие-то незнакомые люди сидели за столом, уставленным бутылками и закусками.
Екатерина первой заметила Лиду. Её лицо исказилось гримасой неприязни.
— А, это ты, гадюка? За вещами пришла? Ищи их на улице! — рявкнула она, указывая на дверь.
Лида не могла поверить своим ушам. Её выгоняют из собственного дома? Это уже перешло все границы.
Кирилл, заметив жену, на секунду смутился, но быстро взял себя в руки:
— Лида, ты вернулась. Мы тут… просто решили немного посидеть.
— Вижу, — холодно ответила Лида, проходя в квартиру. — И давно вы тут «просто сидите»?
— Да какая разница? — фыркнула Екатерина. — Ты же ушла. В истерике своей. Мы думали, ты не вернёшься.
— Это мой дом, — спокойно сказала Лида. — И я никуда не уйду.
Что-то в её голосе заставило всех замолчать. Даже музыка словно стала тише. Лида прошла через гостиную в спальню. Там её ждал новый шок — на кровати лежали разбросанные вещи Екатерины, явно приготовленные к примерке. На туалетном столике — косметичка золовки.
Лида почувствовала, как годами копившийся гнев вырывается наружу. Без единого слова она схватила разбросанные по кровати вещи Екатерины и вернулась в гостиную.
— Что ты делаешь? — визгливо спросила Екатерина, когда Лида направилась к входной двери.
Лида молча открыла дверь и выбросила вещи золовки на лестничную клетку. Затем вернулась в спальню за косметичкой.
— Она совсем сошла с ума! — закричала Екатерина, бросаясь к Лиде. — Кирилл, останови её!
Но Лида была быстрее. Косметичка полетела вслед за одеждой. Следом Лида направилась к креслу, где висела куртка Татьяны Николаевны.
— Только попробуй! — свекровь вскочила с места. — Кирюша, что твоя жена творит?
Кирилл стоял, словно парализованный, не в силах вымолвить ни слова.
— Это моя квартира, — спокойно сказала Лида, снимая куртку свекрови с кресла. — И я решаю, кто здесь остаётся, а кто уходит.
Куртка Татьяны Николаевны полетела за дверь вслед за вещами Екатерины.
— Ты об этом пожалеешь! — Екатерина бросилась к Лиде, вцепившись ей в волосы. — Сумасшедшая!
Лида вскрикнула от боли, но оттолкнула золовку. Екатерина не удержалась на ногах и упала на пол, по пути зацепив стол. Бутылка вина опрокинулась, заливая скатерть красным.
— Боже мой! — Татьяна Николаевна бросилась к дочери. — Она напала на Катю! Кирилл, вызывай скорую!
— Лида, что ты делаешь? — наконец опомнился Кирилл. — Ты в своём уме?
— Вполне, — ответила Лида, доставая телефон. — И я действительно вызову скорую. А заодно и полицию.
— Полицию? — переспросила Татьяна Николаевна. — Зачем?
— Затем, что вы устроили пьянку в моей квартире, когда меня не было, — Лида набирала номер. — А теперь ваша дочь напала на меня.
— Врёт! — взвизгнула Екатерина, вскакивая с пола. — Это она меня толкнула!
— Есть свидетели, — спокойно ответила Лида, кивая на притихших гостей. — Уверена, что кто-нибудь скажет правду.
Татьяна Николаевна побледнела:
— Ты не посмеешь звонить в полицию. Это твоя семья!
— Нет, — покачала головой Лида. — Моя семья так себя не ведёт.
Лида поднесла телефон к уху:
— Здравствуйте. Я хочу сообщить о нападении. Да, в моей квартире. Меня схватили за волосы, попытались ударить…
— Врёт она всё! — закричала Екатерина, бросаясь к Лиде, чтобы вырвать телефон.
Лида стремительно отпрыгнула в сторону, инстинктивно пытаясь дистанцироваться от разгорающегося конфликта. Гости, чувствуя накал обстановки и не желая быть замешанными в семейный скандал, начали торопливо собирать свои вещи, переговариваясь шёпотом. Татьяна Николаевна метнулась к выходу, лихорадочно подбирая с лестничной клетки выброшенные ранее вещи Екатерины.
— Кирилл! — громко позвала свекровь, её голос звенел от возмущения. — Делай что-нибудь немедленно!
Кирилл, стоя посреди комнаты, переводил растерянный взгляд то на жену, то на мать, явно не понимая, как действовать в этой ситуации. Его лицо выражало крайнюю степень нерешительности, будто он боялся сделать неверный шаг.
— Лида, давай всё обсудим спокойно, — наконец произнёс он, стараясь говорить уверенно. — Не стоит вызывать полицию. Это же наша семья.
— Уже слишком поздно, — твёрдо ответила Лида, её голос звучал холодно и непреклонно. — Они уже выехали. А сейчас я хочу, чтобы все покинули мою квартиру. Немедленно.
— Ты ещё пожалеешь об этом! — процедила Татьяна Николаевна, пытаясь увести за собой неохотно двигающуюся Екатерину. — Кирюша, ты идёшь?
Кирилл остался стоять на месте, его глаза метались между матерью и женой, словно он искал какой-то компромисс, но не находил его.
— Мам, я… я останусь, — наконец еле слышно проговорил он. — Нужно разобраться в этой ситуации.
— Что? — Татьяна Николаевна буквально задохнулась от возмущения. — Ты выбираешь её? После всего, что она устроила?
— Я никого не выбираю, — вздохнул Кирилл, его голос звучал устало. — Просто сейчас мне нужно остаться здесь.
Екатерина что-то зло прошипела себе под нос, но Татьяна Николаевна решительно потянула дочь за руку:
— Пошли, Катя. Не унижайся перед ними. Это ещё не конец, запомни мои слова.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, а последние гости поспешно покинули квартиру, воцарилась гнетущая тишина. Лида и Кирилл остались одни в гостиной, избегая встречаться взглядами.
— Зачем ты вызвала полицию? — наконец нарушил молчание Кирилл.
— А что мне оставалось делать? — тихо ответила Лида. В её голосе слышались нотки горечи. — Твоя сестра набросилась на меня. В моём собственном доме.
— Она не хотела. Просто погорячилась, — попытался оправдать сестру Кирилл.
— Кирилл, открой, наконец, глаза, — Лида покачала головой, её терпение подходило к концу. — Они делают это постоянно. Приходят без приглашения. Роются в моих вещах. Оскорбляют меня. И ты всегда их защищаешь.
— Я никого не защищаю, — возразил Кирилл. — Я просто хочу мира в семье.
— Мира не будет, пока ты не поставишь чёткие границы, — сказала Лида. — Я больше не могу так жить. Либо что-то кардинально меняется, либо…
— Либо что? — Кирилл пристально посмотрел на жену.
— Либо я ухожу, — спокойно, но твёрдо ответила Лида. — Навсегда.
В этот момент раздался звонок в дверь. Полиция прибыла удивительно быстро.
— Ты действительно подашь заявление? — тихо спросил Кирилл, его голос дрожал.
Лида помолчала несколько секунд, потом покачала головой:
— Нет. Скажу, что это было недоразумение. Но только при одном условии.
— Каком именно? — Кирилл напряжённо всматривался в лицо жены.
— Твоя мать и сестра больше никогда не переступят порог этой квартиры без моего разрешения. И ты будешь поддерживать меня в этом решении.
Кирилл долго смотрел на Лиду, словно видел её впервые. Его взгляд был полон противоречивых эмоций. Потом он медленно кивнул:
— Хорошо.
Полицейские, молодой сержант и его опытная напарница средних лет, внимательно выслушали объяснения Лиды. Она рассказала, что произошло недоразумение: семейная ссора, эмоции, но никто серьёзно не пострадал.
— Точно не хотите писать заявление? — переспросила женщина-полицейский, пристально разглядывая Лиду. — У вас на шее видны следы. Кто-то схватил вас?
Лида машинально коснулась шеи, где остались красные отметины от пальцев Екатерины.
— Нет, всё в порядке, — твёрдо ответила она. — Спасибо, что приехали.
Когда полиция ушла, Кирилл тяжело опустился на диван, закрыв лицо руками.
— Что мы наделали, — тихо произнёс он. — Мама теперь возненавидит тебя ещё сильнее.
— А раньше она меня любила? — горько усмехнулась Лида, собирая осколки разбитой вазы. — Кирилл, пойми наконец, твоя мать никогда не примет меня. Ей нужна только покорная служанка для своего сына.
— Неправда, — возразил Кирилл. — Она просто… очень заботливая. Привыкла ко всему контролировать.
— Это не забота, — покачала головой Лида. — Это желание властвовать. Ты не замечаешь этого, потому что вырос в такой атмосфере. Для тебя это нормально.
Кирилл молчал, уставившись в пол. Лида устало опустилась в кресло напротив.
— Я больше не буду терпеть такое отношение, — твёрдо сказала она. — Я люблю тебя, Кирилл. Но я не хочу превращаться в безвольную тень, которую можно оскорблять и унижать.
— Но что мне делать? — в голосе Кирилла звучало искреннее отчаяние. — Она же моя мать. Я не могу просто вычеркнуть её из своей жизни.
— И не нужно, — спокойно ответила Лида. — Нужно только установить чёткие границы. Ясные правила. Никаких визитов без приглашения. Никакого вмешательства в наш быт. Никаких оскорблений.
— Она не согласится, — покачал головой Кирилл.
— Тогда ей придётся смириться с тем, что она не будет частью нашей с тобой жизни, — твёрдо сказала Лида. — Выбор за тобой, Кирилл.
Телефон Кирилла разразился звонком. На экране высветилось: «Мама».
— Не отвечай, — попросила Лида. — Не сейчас. Сначала нам нужно всё решить между собой.
К её удивлению, Кирилл отключил телефон и отложил его в сторону.
— Ты права, — тихо сказал он. — Это всё… неправильно. Я просто боялся потерять маму. Она столько для меня сделала.
— Никто не просит тебя её терять, — мягко ответила Лида. — Просто покажи, что ты уже взрослый человек. Что у тебя есть своя семья, свои решения.
— Я попробую поговорить с ней, — кивнул Кирилл. — Только не знаю, как она отреагирует.
— Неважно, как она отреагирует, — Лида посмотрела мужу прямо в глаза. — Важно, как отреагируешь ты.
Прошла неделя. Татьяна Николаевна и Екатерина не появлялись, хотя телефон Кирилла не умолкал от их звонков. Сначала он игнорировал их, потом коротко сообщил, что им с Лидой нужно время побыть вдвоём.
Впервые за долгое время Лида почувствовала себя по-настоящему дома. Они с Кириллом много разговаривали, вспоминали, как познакомились, почему влюбились друг в друга. Вместе готовили ужин, смотрели фильмы, просто лежали в обнимку. Без постоянного контроля со стороны, без вечного страха, что вот-вот раздастся звонок в дверь и всё рухнет.