— Доктор, скажите прямо! — голос Ирины дрожал, а пальцы так сильно вцепились в край стола, что костяшки побелели. — Я больше не могу ждать!
Мужчина за столом медленно поднял голову. Свет настольной лампы отразился в его очках, скрывая выражение глаз. Он отложил ручку и глубоко вздохнул.
— Четырнадцать недель беременности, — произнес он спокойно, словно сообщал о прогнозе погоды.
Ирина застыла. Казалось, воздух вырвался из её лёгких. Губы шевельнулись, но звука не последовало.
— Как… — наконец прошептала она, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Это невозможно…
— Возможно, — доктор прикрыл карту ладонью, внимательно глядя на неё. — Вы действительно не догадывались?
Ирина Соколова, стройная женщина 45 лет с короткой каштановой стрижкой и усталыми, но всё ещё яркими зелёными глазами, никогда не думала, что окажется в кабинете гинеколога клиники «Здоровье+».
Она всегда испытывала глубокое отвращение к больницам. Резкий запах антисептиков, холодный металл стетоскопа, ослепительно-белые халаты врачей — всё это вызывало воспоминания о материнстве, которого ей, казалось, никогда не суждено было познать. Однако терапевт из поликлиники на улице Яблоневой была непреклонна:
— Обследование обязательно, Ирина Викторовна. В вашем возрасте нельзя пренебрегать здоровьем.
И вот она здесь. В душном кабинете с плакатами о женском здоровье, где каждый шорох бумаги звучал как приговор.
— Но… как? — Ирина сжала виски, пытаясь собрать мысли. — Мы с мужем… мы же…
Доктор наклонился вперёд, сложив руки на столе.
— Бывает и так. Поздравляю, — в его голосе мелькнула едва заметная улыбка.
Ирина закрыла глаза. В голове пронеслось: «Мне сорок пять. Я уже почти бабушка. И теперь…» Она выдохнула, чувствуя, как слёзы катятся по щекам.
— Какой выбор?! — Ирина резко встала, сжав сумку так, что кожаный ремешок впился в ладонь. Её голос дрожал, но не от страха, а от гнева. — Вы что, предлагаете мне… избавиться?
Доктор откинулся в кресле, будто отшатнулся от её тона.
— Я просто обязан озвучить все варианты, — пробормотал он, быстро листая её карту. — Медицинские показания, возрастные риски…
— Мой ребёнок — не «медицинский показатель»! — Ирина резко дёрнула дверцу шкафа, где висело её пальто. — И наблюдать меня будет другой врач. Тот, кто не видит в этом… ошибки.
Его брови поползли вверх, но он лишь протянул ей листок с анализами.
— Как знаете. Но витамины всё же возьмите, для…
— Спасибо, — она швырнула бумагу в сумку, не глядя. — Мне хватит двадцати пяти лет ожидания вместо ваших таблеток.
Дверь захлопнулась с таким звонким щелчком, что медсёстры в коридоре вздрогнули.
Телефон разрядился именно в тот момент, когда Ирина набрала номер мужа. «Символично», — горько усмехнулась она, глядя на потухший экран.
«Серебряная свадьба через месяц… а теперь это. Как ему сказать?»
Она закрыла глаза, вспоминая их долгие годы попыток: бесконечные больницы, поездки в санаторий «Сосновый Бор», где пахло смолой и надеждой, даже тот нелепый визит к глухой старухе-знахарке на окраине Медвежьегорска. Та тогда, жуя какие-то коренья, буркнула: «Дитё придёт, когда перестанете ждать». Они тогда с Сергеем посмеялись в машине — а теперь…
— Господи, — Ирина вдруг рассмеялась сквозь слёзы, прижимая ладони к животу. — Да мы же уже купили билеты в Грецию на юбилей…
Из динамика над головой вещали о правилах посещения. Где-то капала вода из крана. А в её груди, вместе с давно забытым страхом, вдруг забилось что-то тёплое и дикое.
«Серёжа… он ведь с ума сойдёт от счастья.» Она поправила складки пальто и решительно зашагала к выходу.
«Надо срочно зарядить телефон. И купить тест. Десять штук. А ещё…»
Мысли путались, но одна была кристально ясна: это чудо!
И пусть врачебные прогнозы останутся там, где им место.
Ирина ехала в душном автобусе, прижатая к стеклу чьим-то локтем, но даже давка не могла омрачить её мыслей. В голове крутилось одно и то же: «Сергей… Он будет так счастлив!»
Они с мужем давно перестали надеяться. Десять лет назад, после бесконечных поездок по врачам, клиникам и даже к той самой ведунье, которую когда-то посоветовал дядя Петя, они махнули рукой. «Не дал Бог — и не надо», — сказал тогда Сергей, а Ирина лишь молча кивнула, пряча слёзы.
Но теперь… Теперь всё изменилось. Она прижала ладонь к животу, ещё плоскому, ещё ничем не выдающему тайну, и улыбнулась. «Он точно обрадуется», — подумала Ирина, вспоминая, как всего пару недель назад Сергей, сидя на кухне, с завистью рассказывал про соседа с семнадцатого этажа.
— Представляешь, у него четвёртый сын родился, — говорил он, размахивая вилкой. — А старшему-то уже двадцать восемь!
— А не поздно ли в таком возрасте? — спросила тогда Ирина, наблюдая, как его лицо озаряется редкой для него мечтательностью.
— Знаешь, если бы я сейчас стал отцом… — Он замолчал, потом тряхнул головой. — Мне было бы плевать на возраст. Я бы горы сдвинул!
И вот теперь… Внезапно её осенило. «Сюрприз!» Они же скоро отмечают юбилей! Двадцать пять лет вместе. Уже заказан ресторан, торт… «Торт!»
— Вместо роз — медвежата! — прошептала Ирина, представляя, как Сергей увидит торт, удивится, а затем… Потом она ему всё расскажет. Она достала телефон и быстро набрала кондитера.
— Алло? Здравствуйте! Это Ирина, мы заказывали трёхъярусный торт на юбилей… Да, тот самый. Слушайте, я хочу внести изменения…
Её голос дрожал от волнения. Она представляла, как на празднике появится торт с медвежатами и зайчатами, как Сергей недоумённо посмотрит на неё, а она улыбнётся и скажет…
Но мечты так хрупки.
Оставшиеся дни до праздника Ирина провела словно в сладком тумане. Она не замечала, что Сергей стал задумчивым, чаще задерживался на работе, а его телефон всегда лежал экраном вниз.
— Что-то случилось? Ты какой-то другой последнее время, — спросила она однажды вечером, когда он, уставившись в телевизор, не реагировал на её слова.
— Просто устал, — пробормотал он, избегая её взгляда.
— Может, к врачу сходить? — Ирина присела рядом, положила руку ему на плечо.
— Нет, всё нормально, — он резко поднялся. — Пойду приму душ.
Она не придала этому значения. «Переживает за меня», — подумала она. Ведь последние дни она действительно чувствовала себя неважно: тошнота, головные боли, странная усталость…
Теперь она знала причину. Даже утренний токсикоз встречала с улыбкой.
«Скоро он узнает. Скоро всё изменится», — мечтательно размышляла Ирина, не подозревая, что судьба готовит совсем другой поворот…
На следующий день Ирина стояла перед зеркалом, любуясь своим отражением. Платье, специально купленное для завтрашнего юбилея, идеально облегало её фигуру. «Неужели прошло уже столько лет?» — подумала она.
Дверь приоткрылась, и вошёл Сергей с букетом белых хризантем.
— Опять эти цветы… — прошептала она, но губы сами растянулись в улыбке.
— Нравится? — он подошёл ближе, и его глаза светились той же теплотой, что и тридцать лет назад.
— Как тогда… — она взяла букет, и воспоминания нахлынули. Школьный двор, смех, насмешки одноклассников. Ира, гордая восьмиклассница, вокруг которой вились все мальчишки, но никто не осмеливался на такое — забраться к ней в окно!
— Представляешь, он как кошка вцепился в подоконник! — смеялась потом подруга Люся. — А записка! «Ты самая красивая на свете!» Рыцарь, да и только!
— Рыцарь? — фыркнула Лиза. — Мелкий пацан, который даже бриться не начал. Ира, как ты это терпишь?
— А мне нравится, — пожала плечами Ирина, хотя внутри всё дрожало.
Особенно после той драки.
— Слышь, жених, а ты уже решил, куда невесту повезёшь? На Мальдивы или на местное болото? — ехидно протянул Игорь Птичкин.
— Нет, это Ирка его повезёт, она ж раньше школу закончит, значит, раньше зарабатывать начнёт! — подхватил Артём Гвоздев.
Серёжа тогда не выдержал. Кулаки, крики, физрук, растаскивающий их в разные стороны. А после уроков — его слова, брошенные на бегу:
— Ты всего на два года старше, и я… всегда буду любить тебя!
Ира тогда даже не успела ответить.
«Они просто завидовали.»
— Помнишь, как твои подружки меня отговаривали? — Сергей обнял её за талию, глядя в зеркало.
— Конечно! — Ирина засмеялась. — Лиза говорила, что ты «мелкий пацан», а Юля Безрукова вещала, что «мужчина должен быть старше».
— А Люся нас защищала, — усмехнулся он.
— Её тётя была старше мужа на девять лет!
Сергей рассмеялся, но в его глазах мелькнула тень.
— Знаешь, что я думаю? — он поцеловал её в висок. — Они просто бесились, что у них не хватило смелости так любить.
Ирина задумалась. Возможно, он прав. Игорь Птичкин так и остался вечным холостяком, Лиза Кошкина трижды разводилась, а Юля Безрукова вышла замуж за скучного бухгалтера и теперь жаловалась в соцсетях на «недостаток романтики».
— Знаешь, что я хотел ответить тем ребятам? — серьёзно спросил Сергей.
— Что?
— Что я всё равно добьюсь тебя.
Ирина рассмеялась, но сердце дрогнуло. Он действительно добился. И все эти годы им завидовали. Тихим, злым шёпотом.
Но сейчас Серёжа, с которым она прожила столько лет, стоял перед ней с таким же букетом, и вдруг его взгляд стал чужим и холодным.
Куда исчезло то тепло, что ещё мгновение назад светилось в его глазах? Ира насторожилась, и Сергей не стал долго молчать.
— Ира, торжество придётся отменить. Ты сама позвонишь в ресторан?
— Почему? Что случилось?
Ира не могла понять, что могло произойти, чтобы отменить такое важное событие. Ресторан был оплачен, гости приглашены…
— Понимаешь, Ира, мы прожили много лет вместе, и я считал себя счастливым. Но пару месяцев назад я встретил другую женщину и… — он замолчал, — полюбил её.
Теперь я понимаю, что бабушка была права, когда говорила, что мои невесты ещё в песочнице играют, а я ухаживал за тобой. Ира, ты была старше меня, а теперь стала старее.
Хоть всего на пару лет, но ведь… старее. А я встретил молодую, красивую, стройную женщину. — Он почесал затылок. — Боже, что я несу… Прости, это не главное. Короче, у Даши будет ребёнок. Я наконец-то могу стать отцом, и это стало главной причиной выбора. Я долго думал, но решение принято. Давай расстанемся без ссор. Я благодарен тебе за все годы, но наши пути расходятся. Прости.
Ира задыхалась от боли, что разрывала её изнутри.
— Уходи, — прошептала она. — Уходи, я не хочу тебя видеть. Вещи соберу сама.
— Уходи! — почти крикнула она, схватившись за живот.
Сергей не стал ждать. Он ушёл, не оборачиваясь. А Ира сразу позвонила в скорую.
В голове не укладывалось, как человек может так легко предать. Предать того, с кем пережил радости и печали, с кем делился самым сокровенным, с кем было тепло в любые холода.
Кажется, ничто в этом мире не вечно — даже любовь рано или поздно уходит. Но как бы там ни было, все эти годы она была по-настоящему счастлива. Таких мужей, как у неё, многие могут только себе представлять… Видимо, её счастье было отмерено на время.
И она решила не винить бывшего супруга. Бывшего… Как же больно резало это слово.
Пусть он будет счастлив с другой — сердцу не прикажешь. А Ира найдёт своё счастье в ребёнке, которого Бог послал ей, словно в утешение…
Но предательство всё равно жгло душу.
Врачи сделали всё возможное, чтобы сохранить беременность. Им это удалось, но Ире пришлось оставаться в больнице до самых родов. Она не стала спорить. Подругам сказала, что уезжает в путешествие, — не хотела, чтобы кто-то узнал о её поздней беременности. Решила поделиться радостью только после рождения малыша.
Из близких её навещала лишь мама, которая давно мечтала о внуках. Она поддерживала дочь во всём, буквально сдувая с неё пылинки: приносила домашнюю еду, фрукты, гуляла с ней по больничному двору. И верила, что Ира ещё будет счастлива.
Пару раз позвонил Серёжа. Просил не держать зла, умолял встретиться, чтобы «объяснить». Но Ира лишь спокойно ответила, что всё в порядке, и пожелала ему счастья. После этого звонки прекратились. Правда, он прислал сообщение: «Ты была и остаёшься самой лучшей. Жаль, что так вышло. Прости.»
И она простила. Держать обиду — только вредить себе. Сердце должно оставаться открытым, иначе в нём не найдётся места для радости.
Она часто разговаривала с малышом, обещала, что справятся. Ведь у него будет любящая мама и бабушка. Жаль только, дедушка не дожил до этого счастья…
Первые месяцы пролетели незаметно, а последний тянулся мучительно долго. Но настал день, когда на свет появился её сын.
Ира смотрела на него и не верила своим глазам: это крошечное чудо — её ребёнок. Бабушка тоже была на седьмом небе от счастья. Ира оплатила отдельную палату — у неё хватало сбережений, чтобы не работать, пока сын подрастёт.
Ближе к вечеру, когда малыш крепко заснул, Ира прилегла отдохнуть. Но в коридоре вдруг раздались шум, голоса, грохот каталки… Потом всё стихло, и она уснула.
Утром Ира проснулась от странного ощущения: она — мама. Рядом спал её сын. И… за всю ночь он ни разу не заплакал. Она вскочила, подбежала к люльке — малыш мирно посапывал. Вздохнула с облегчением и пошла искать врача.
— Всё в порядке? — спросила она у медсестры. — Он так долго спал…
— Всё нормально, — та ответила резковато. — Покормите его да пелёнки смените. Разберётесь.
— У вас что-то случилось? — Ире не понравился её тон. Разве не должны были объяснить?
— А вы не слышали? — медсестра вздохнула. — Вчера роженицу не спасли. Привезли после аварии слишком поздно. Девочку выходили, а маму — нет. Отец погиб на месте. Сирота… Теперь полиция, допросы… Всю ночь не спали.
Ира кивнула и поспешила обратно в палату.
Сынок мирно спал. Она боялась взять его на руки — такой хрупкий. Но когда провела пальцем по его крошечной ладошке, он заворочался и приоткрыл глазки.
— Ты мой родной… — прошептала она, гладя его. — Какой ты красивый… Сейчас покушаем.
Она осторожно взяла его, перепеленала и начала кормить, когда в палату вошла врач.
— Редкий случай, — сказала та. — В вашем возрасте молоко обычно пропадает, а у вас — в избытке. Малышу повезло. Но сцеживайтесь, иначе перегорит.
— Хорошо, — кивнула Ира. Но у неё ничего не получилось.
На следующий день, когда она вышла в коридор, та же медсестра окликнула её:
— Вы не хотите помочь?
— В чём?
— Той девочке-сироте. У неё нет молока, кормят смесью, но… у вас его столько… Может, поделитесь?
Ира замерла. Кормить чужого ребёнка?
Но разве можно отказать?
— Хорошо, — тихо согласилась она.
Попытки сцеживаться не увенчались успехом. Тогда врач предложила:
— Можно попробовать кормить её самой… Если вы, конечно, не против.
Ира задумалась. Привязаться к чужому ребёнку… Но разве это плохо?
Вскоре ей принесли малышку. Такая крошечная, такая беззащитная… И почему-то показалось, что девочка чем-то похожа на её сына. Хотя, наверное, все младенцы похожи.
Когда девочку унесли, Иру вдруг посетила мысль: «Вот было бы здорово — сын и дочь…» Но она тут же отогнала её. Это лишь мечты.
Пришло время выписки. Ира и малыш, которого она назвала Володенькой, чувствовали себя прекрасно. В последний раз, когда ей принесли девочку, она не удержалась:
— А что с ней будет?
— В дом малютки, наверное, — вздохнула медсестра.
— Как жалко… — прошептала Ира. — Так и хочется её забрать.
— Бывали случаи, когда мамы забирали таких детей, — задумчиво сказала медсестра.
— То есть… это возможно?
— Да, но оформляют не сразу.
На следующий день Ира спросила у врача:
— Могу ли я удочерить эту девочку?
— Нет, — ответила та. — У неё есть дедушка. Он оформляет опекунство.
— А… — Ира опустила глаза. — Хорошо, что у неё есть родные.
Возвращение домой
Ира вернулась с сыном в родной дом. Мама навела порядок, приготовила детскую и пригласила близких подруг. Как же Ира скучала по этому дому… Хотя он до сих пор хранил следы Серёжи. При мысли о нём сердце сжалось.
Гости разошлись. Мама осталась помочь с малышом и прилегла отдохнуть…
Вдруг — звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина с печальным взглядом.
— Здравствуйте, Ирина Юрьевна. Меня зовут Евгений Игоревич… — начал он. — Мне дали ваш адрес в роддоме.
— Проходите, — пригласила Ира.
Он сел, помолчал, затем спросил:
— Вы замужем?
— Разведена, — нахмурилась она. — А вы к чему спрашиваете?
— Врачи сказали, что вы кормили мою внучку. Я бесконечно благодарен… И хочу попросить: не могли бы вы продолжить?
— Но… как?
— Я предлагаю вам пожить в моём доме с сыном. Няню для внучки я уже нашел, вас не будут обременять — только кормить её. Моя дочь погибла… Внучка — всё, что у меня осталось. Если хотите, няня поможет и с вашим малышом.
— Нет, это… невозможно.
— Я умоляю. Или… могу присылать за вами машину трижды в день.
— Нет, простите… — Ира покачала головой.
Мужчина тяжело вздохнул, оставил визитку и ушёл.
Ира ещё долго стояла у окна, разглядывая визитку.
А в голове звучал вопрос: А что, если это — судьба?
— Какой наглец! — вдруг раздался возмущённый голос мамы. Она вышла из комнаты, её голос дрожал от гнева. — Я всё слышала!
— Мама, я не могу просто забыть про эту девочку… — Ира смахнула слезу, но вместо грусти в её глазах зажглась твёрдая решимость. — Я готова была стать её матерью! Понимаешь? Забрать её, чтобы больше никто не смог её обидеть!
Мария Петровна крепко обняла дочь, её руки слегка дрожали.
— Дорогая, не плачь, а то молоко пропадёт, — тихо сказала она, но в голосе звучало не только беспокойство за Иру. — Сейчас ты должна думать только о нашем мальчике. Только о нём.
— Мама… — вдруг Ира встрепенулась, будто её осенило. — А если я соглашусь? Она сжала мамины руки, глаза горели. — Это же ненадолго! Всего несколько месяцев… Но только если ты будешь с нами. Я без тебя не справлюсь.
— Господи, ну когда же ты повзрослеешь? — Мария Петровна закатила глаза, но в её взгляде читалась тревога. — Ты всё ещё ребёнок, Ирочка. Я даже не знаю, что сказать…
— Мама, я чувствую — это судьба! — Ира прижала ладонь к груди, словно пытаясь унять бешеный стук сердца. — Что-то внутри говорит мне, что я должна помочь этой малышке. Ты ведь со мной?
— Ну куда я денусь?! — мама развела руками, но в голосе уже слышалась покорность.
Сердце бешено колотилось, пальцы дрожали, когда Ира набирала номер Евгения Игоревича. Она чётко озвучила свои условия, и он, к её удивлению, согласился почти сразу. Уже через два часа она снова держала на руках маленькую Вику. И снова это странное сходство… С Володей.
Дом Евгения оказался просторным и уютным, без вычурности, но тёплым, словно сама судьба привела её сюда.
Однажды, пока дети спали, а мама уехала проверить цветы, Ира случайно наткнулась на фотоальбом. Листая страницы, она замерла на последней.
Серёжа. Её бывший муж обнимал молодую, ослепительно красивую девушку, которая могла бы быть его дочерью.
В этот момент раздался голос Евгения, и Ира вздрогнула, едва не выронив альбом.
— Не хотел вас пугать, Ирочка, — он стоял в дверях, взгляд скользнул по фотографии. — Ностальгия накрыла?
— Кто это? — её голос прозвучал резко, почти как обвинение. Она ткнула пальцем в Серёжу.
Евгений помрачнел.
— Даша. Моя дочь, — он тяжело вздохнул. — И… мать Вики.
Ира почувствовала, будто земля уходит из-под ног.
— Я был против, — Евгений сжал кулаки. — Она грозилась порвать со мной все отношения, если я не приму его. Меня тошнило от того, что она выбрала мужчину моего возраста! Да ещё женатого!
Ира закрыла глаза.
— Я пытался их образумить… Но они не слушали, — голос Евгения дрогнул. — Потом он развёлся, клялся, что будет носить её на руках… Но случилось непоправимое.
— Значит… Володя и Вика… брат и сестра? — Ира произнесла это вслух, сама не понимая, как слова сорвались с губ.
— Что?! — Евгений остолбенел.
И тогда Ира рассказала ему всю правду.
— Я… не могу поверить, — он смотрел на неё с восхищением. — Вы… вы благословили их?
— Я не знала, что он погиб… — Ира сжала кулаки. — Но спорить с судьбой бесполезно. Пусть земля им будет пухом…
Прошёл год.
Ира и Володя остались жить в доме Евгения. А потом… Одно утро изменило всё.
Тихонько постучав в дверь её спальни, Евгений вошёл с корзиной подснежников. Он сел на край кровати, нервно перебирая стебли.
— Ирочка… — его голос дрожал. — Дети растут. Скоро они начнут задавать вопросы… Он глубоко вдохнул. — Не пора ли нам стать настоящей семьёй?
Она знала, что этот момент настанет.
— Ты прав, — она улыбнулась сквозь слёзы. — Мы все заслуживаем счастья.
Женя достал кольцо. Бриллиант сверкнул в утреннем свете.
— Банально, но… — он надел его ей на палец. — Я хочу, чтобы все знали — ты моя.
— В моём-то возрасте… — она засмеялась.
— Возраст — в голове, — он притянул её к себе. — А ты — мама двух прекрасных детей. Значит, ты самая молодая, самая красивая и…
— Самая счастливая, — она закончила за него.
Их губы встретились. А в соседней комнате смеялись дети.
Счастье. Оно приходит к тем, кто умеет ждать. К тем, чьи сердца открыты. К тем, кто не боится любить снова.