— Обидели старуху? Вот и расплачивайтесь, — произнёс знахарь, оглядывая встревоженных гостей. — Разве не учили вас уважать возраст? Теперь пусть это станет вашим уроком. Найдите камень, который бросили в ту женщину. Принесите мне — тогда расскажу, как спастись. Да поторопитесь! Время почти вышло.
Тринадцатилетний Ваня впервые захотел провести лето в деревне. Его мама, Вера, услышав об этом, удивлённо подняла брови:
— Это ты сам попросился к бабушке? Неужели?
— А что такого? — парировал он. — Я просто хочу сменить обстановку. И да, от тебя тоже отдохнуть не помешает. Ты всё время меня поучала, училась, опять поучала… Я весь год терпел, теперь хочу тишины. К тому же, бабушка сама звонила недавно, говорила, что сил уже нет поливать огород. Так почему бы мне не приехать и не помочь?
Вера вздохнула. Она знала, что отношения с сыном стали напряжёнными. После того как тот вступил в подростковый возраст, каждое слово превращалось в бой.
Но мысль о том, что он сам предложил помогать бабушке, немного её порадовала.
Только она планировала отправить его на море к середине августа. Но Ваня решил иначе.
— Сами езжайте, — заявил он. — Что я там не видел? Море? Воду? Да я даже плавать нормально не умею. Лучше в деревню. Мне так лучше.
Она не стала спорить. Купила билет, отвезла на автовокзал, молча надеясь, что это поможет ему перезагрузиться.
Автобус с хриплым скрипом остановился в Приречном. Ваня спрыгнул с последней ступеньки, сжимая рюкзак с футболками, шортами и любимыми комиксами. Солнце жарило безжалостно, пыль оседала на коже, а в воздухе пахло скошенной травой и ленью.
Бабушка ждала его у калитки. Услышав от дочери о визите внука, она заранее навела порядок во дворе, собрала в себя улыбку и тепло.
— Ванюшенька! — закричала она, ещё издали обнимая его. — Как же я тебя ждала!
— Привет, бабуль, — Ваня улыбнулся. — Ну, как живёшь без меня?
— Без тебя — как без рук, внучек, — призналась она. — Помощь мне сейчас как никогда нужна.
Летние дни потекли быстро. Ваня просыпался чуть свет, тут же бежал помогать: кормил кур, поливал грядки, собирал урожай. Даже до коз научился подходить — осторожно, но уверенно.
Соседки, проходя мимо, одобрительно качали головами: — Золотой мальчик у Палны. А ведь редкие нынче такие. Мои-то внуки разве заглянут? Мелькнут два раза в год и снова в город.
— Он ко мне на всё лето, — гордилась Валентина Павловна. — Сам захотел. Никто не уговаривал. Приехал — сразу начал хозяйничать. Двор вычистил, траву повыдергивал. Грядки полил, калитку поправил. А я только успеваю готовить. Это у меня теперь отдых!
Вечером, после ужина, когда солнце скрывалось за лесом, Ваня устраивался на старом диване и начинал выпрашивать страшные истории.
— Ну, бабуль, расскажи чего-нибудь жуткого! — просил он, укладываясь поудобнее.
Бабушка смеялась, но всегда находила что-то подходящее. И рассказывала, как будто вспоминала сама.
— Был в наших местах один лес… — начинала она. — Темный, глухой, будто забытый временем. В нём водились не только звери, но и духи. Один такой — злобный леший — питался страхом. Если вдруг заблудишься, он чувствовал твой испуг и выходил. Глаза у него — огненные, голос — как шелест сухих листьев.
— И что потом? — спрашивал Ваня, прижимая подушку к груди.
— А вот послушай…
Когда-то давным-давно молодой охотник Егор заблудился в этих самых чащах. Пошёл за раненым кабаном, а вернулся не каждый. Только следы его нашли.
Егор углубился в лес. За ним тянулась кровавая дорожка. Он искал зверя, не замечая, как солнце клонится к закату. Тени вытягивались, шептались между собой, а деревья будто смыкались за его спиной.
И вдруг всё стало чужим. Ни тропы, ни ориентира. Он крутился, пытался найти дорогу, но возвращался к одному и тому же дереву — искривлённому, с висящей петлёй, которую кто-то когда-то сделал для птиц.
Егор закричал. Звал на помощь. Звал долго, пока голос не стал хриплым. Пока не услышал шаги. И не увидел его .
Леший вышел из теней. Высокий, с костлявой фигурой, покрытый корой и мохом. Глаза светились красным, будто угли в печи.
— Ты потерялся, охотник? — раздался из теней голос лешего. — Я проведу тебя. Только следуй за мной.
Его слова звучали завораживающе. Испуганный Егор не устоял перед этим шёпотом. Леший повёл его глубже в чащу, по тропам, которых нет ни на одной карте. Они шагали сквозь болота, где каждая кочка притворялась прочной, через заросли, колючие и жестокие. Всё дальше, всё сложнее.
Силы у Егора понемногу иссякли. Он видел мерцающие огни вдали, слышал голоса, зовущие его по имени. Но леший только смеялся.
— Это обман, — говорил он. — Правильный путь знаю только я.
И когда парень окончательно обессилел, леший остановился над ним, протянул ледяную руку и коснулся его лица.
— Теперь ты мой, — прохрипел он, как будто вынес приговор.
Егор закричал. Крик был громким, полным ужаса. Но ветер заглушил его, будто лес сам не хотел, чтобы кто-то услышал. Молодой охотник понял: он стал частью легенды. Одним из тех, кто бродит здесь вечно, потеряв себя среди деревьев.
Ваня слушал, раскрыв рот. Бабушка мастерски подавала историю, так, что казалось — она сама побывала там, в том самом лесу. Валентина Павловна сделала паузу, дав страху осесть, и продолжила:
— Говорят, до сих пор можно заметить в чаще тень молодого охотника. Он блуждает, ищет дорогу домой, но не может найти. А леший…
Он всё ещё ходит по лесу. Следит. Ждёт новую жертву, которая забудет осторожность и решится зайти слишком далеко.
Ваня поёжился, придвигаясь ближе к бабушке:
— Расскажи ещё! Ну пожалуйста!
Она мягко, но твёрдо отказалась: — Нет, внучек. Хватит на сегодня. Завтра вечером — новая история. Так мы и договаривались: один вечер — одна страшилка. А теперь марш спать.
Но Ваня уже не мог думать ни о чём другом. Целый день он мечтал о сумерках, когда снова будет сидеть на старом диване, укрытый пледом, и слушать, как бабушка рассказывает про лесных духов, русалок и старые проклятия.
Ливень за окном усиливался. Похолодало резко, словно лето вдруг сдало свои позиции. Ваня сидел на диване, ноги поджав под себя, и просил:
— Бабуль, сегодня же всё равно ничего не делается! Дождь идёт, гулять нельзя. Расскажи несколько историй! Хотя бы две! Одна — про русалок?
Бабушка улыбнулась, покачала головой: — Ладно уж. Раз такое дело, то послушай…
Она набросила ему на колени плед, немного помолчала, будто вызывая образы из памяти, и начала:
— Жил-был старый рыбак, дядя Вася. Каждый вечер выходил он на реку, где ловил плотву да окуней. Речка была тихой, но местные знали — в её омутах нечисто. Там, в самых глубоких водах, живут русалки. А он им не верил. До поры до времени.
Как-то раз сидит он в лодке, удочку опустил, на звёзды смотрит. И вдруг слышит — кто-то зовёт его. Голос женский, звонкий, как серебро.
— Подгреби к нам, рыбак. Мы тебе многое покажем. То, чего никто не видел…
Дядя Вася огляделся. Фонарь включил — никого. Лишь вода плещется. Голос звенит из самой глубины реки.
— Не бойся, — вторая русалка почти напевала. — Мы добрые. Просто хотим угостить тебя сокровищами.
Старик не удержался. Любопытство взяло верх. Он направил лодку к центру реки. Туман разошёлся, и в воде показались две девушки. Серо-зелёные волосы, бледная кожа, глаза — темные, как сам омут. А на теле — рыбьи хвосты.
— Мы ждали тебя, — сказала одна, красивее всех. — Спускайся к нам. Мы откроем тебе тайны дна. Ты станешь богатым. Только смелее, смелее…
Егор забыл обо всём. О предупреждениях, о страхах. Выпрямился, потянулся к воде, готовый взять золото, которое обещали.
Только коснулся воды — и всё изменилось. Русалки перестали быть прекрасными. Лица их стали зверскими, пальцы — когтями. Они схватили его, потащили вниз. В холодную, тёмную бездну.
Он бился, пытался вырваться, но вода заткнула его рот. Луна померкла. Его лодка осталась одна. А с тех пор и ходят слухи: если ночью подплыть к тому омуту, они заманят и тебя. Русалки любят новых гостей.
У Ваньки по коже побежали мурашки. Не просто мурашки — целое стадо слонов топало у него по спине.
Домовой? Да какой ещё домовой?
— Ну ладно, расскажи, — согласился он, скрывая интерес под деланым равнодушием. — Что ты там про него знаешь?
Бабушка усмехнулась, заметив его наигранную уверенность, и начала:
— Был когда-то старый дом на краю деревни. Там жила семья — молодые, неопытные, из города приехали. Купили жильё за гроши, потому что никто другой не хотел связываться. Дом был рядом с лесом. И в нём… обитал не совсем обычный домовой.
— Подожди, — перебил Ваня, — так бывают разные домовые?
— Конечно, внучек, — ответила бабушка. — Есть добрые, есть злые. А этот был такой злой, что даже кошка у порога мяукнуть побоялась. Он не прятался, как положено домовым. Показывался всем — сморщенный старичок с горящими глазами. С виду маленький, а внутри — сплошная тьма.
Сначала всё было нормально. Приехали, обжились, обошлось без происков. Но через пару месяцев начались странности: ночью шум, шаги, скрип половиц. То одеяло кто-то сдернул, то вещи летают, будто ветер их сдувает. Сначала думали — старый дом играет. Но потом соседка, старая бабка Марфа, заглянула к ним и сразу поняла: домовой бунтует.
— Он не любит перемен, — сказала она. — Особенно если вы его обидели или прогнали. Нужно его задобрить. Оставляйте хлеб с молоком перед сном и говорите: «Дедушка, покормились, не тревожьте нас».
Семья посмеялась над её словами. Суеверия! Но потом забыли. И вот — ночь. Гром, треск, вой, будто сам дом ожил. Штукатурка сыпалась с потолка, окна стучали, а в темноте кто-то шептал прямо над ухом:
«Вы не хозяева здесь… Я вас отравлю страхом… Вы уйдёте… Это мой дом».
Они втроём забаррикадировались в одной комнате, дрожали до утра. После этого каждый вечер оставляли угощение. И действительно — стало тише. Но они чувствовали: где-то в углах, в тенях, старик наблюдает. Ждёт. Только бы снова дать волю своей злобе.
Ваня помолчал. Потом осторожно спросил: — А ты ему тоже даёшь что-нибудь? Мы ведь ничего не оставляем…
— Оставляю, — кивнула бабушка. — Только не на столе. В укромном месте. Тихо. Как полагается.
— А он ест?
— Ещё как, — улыбнулась Валентина Павловна. — Утрам блюдце пустое стоит. Ни капли не осталось.
Повисла тишина. Лишь дождь барабанил по окну.
— Ба, — Ваня немного наклонился к ней, — а ты сама чего-нибудь страшное видела? Русалку? Леших? Ведьму?
Бабушка задумалась, потом кивнула: — Нет, я не видела. Но моя бабушка — видела. И рассказывала такое, что волосы становились дыбом.
Ванька замер. Такие моменты он ждал больше всего.
— Расскажи!
— Жила-была в нашем селе одна ведьма, — начала Валентина Павловна, голос стал ниже, почти шёпотом. — Одна из тех, к кому лучше не соваться. Худая, закутанная в черное, даже летом ходила в платке, скрывающем лицо. Всегда в руках чётки — бусины чёрные, будто обугленные. Люди сторонились её, как могли. Говорили — колдунья, живёт с силой, которая старше всех нас.
А тогда моя бабушка была девчонкой — весёлой, дерзкой, любила посиделки. Вот и в тот вечер вернулись с подругами поздно, пели песни, смеялись. По улице плыл серебристый свет луны, воздух пах свежестью. Веселье было во всю мощь.
И тут они увидели ведьму. Она шла по дороге медленно, согнувшись, но в её движении чувствовалась сила. Видимо, собирала травы в лесу. Ленька, наш местный хулиган, подвыпивший, взял камень и метнул в неё. Просто так, из глупости.
Камень ударил женщину в спину. Та не обернулась. Не закричала. Только сжала чётки и пошла дальше.
Мою бабушку пробрало. Она толкнула Леньку:
— Ты что наделал?!
— Да ладно, — отмахнулся он, но голос уже дрожал. — Просто старуха. Что с того?
Но с того дня в деревне началось неладное.
Первой появилась свинья. Большая, дикая, будто сошедшая с картины ужасов. Она нападала на людей, кусала, ломала заборы. Никто не знал, откуда она взялась. А потом стали болеть дети. Случай за случаем. И все после того, как Ленька кинул камень в спину ведьмы.
Люди начали шептаться. Может, это она? Может, её месть?
— Надо её убить, пока она кого-то не покалечила! — Ваня, бабушкин жених, говорил с яростью.
Он ударил кулаком по столу, от чего чашки подпрыгнули.
— Но как? — робко спросила Вера, одна из подруг.
— Я возьму ружьё, — твёрдо ответил Ваня. — Завтра вечером встречаемся на окраине. И конец этой напасти.
— А справишься? Она ведь такая… — неуверенно проговорила моя бабушка.
Свинья нападала обычно на одного или двоих. А их было много. Только вот зверь мог просто скрыться при виде толпы. Поэтому они долго обсуждали план. И наконец нашли хитрый выход.
— Я пойду один вперёд, — предложил Ваня. — А вы будете следом. Чтобы ей некуда было бежать.
Назначенный час настал. Они собрались у самой деревни. Ночь была чёрной, безлунной. Ваня вышел первым, ружьё в руках, решимость в глазах. Остальные шли следом, стараясь не шуметь. Десять минут прошло. Напряжение росло. И вдруг свинья выскочила будто из ниоткуда — огромная, страшная, со свистящим хрюканьем. Она с разгону сбила Ваню с ног. Он успел выстрелить, но только задел зверя в ногу. С болью тот завизжал и повалился на землю.
— Чтоб тебя! — закричал Ваня, пытаясь подняться.
Ружьё отлетело в сторону. Ребята бросились к животному, схватив его за загривок. Били чем попало — палками, камнями, выбрасывая страх и гнев. Уже через пару минут зверь перестал двигаться.
— Всё, дохлая, — выдохнул Петя, соседский парень. — Подождём Ваню, добьём и домой.
Но тут случилось то, что остановило всех. Свинья, казавшаяся мёртвой, вдруг дернулась, вскочила и, припадая на раненую лапу, убежала в темноту. За ней потянулись треск кустов и глухое хрюканье.
— Что это было? — прошептала бабушка, цепляясь за руку Аньки.
— Не знаю, — ответила та, оглядываясь, — но это не нормально. Я такого ещё не видела.
С тех пор в деревне начали судачить: не простое это животное. Кто-то говорил — оборотень. Другие — что ведьма обернулась свиньёй, чтобы отомстить за камень. Теперь каждый шорох за окном пугал. Каждый взгляд в темноту вызывал ледяную дрожь. А моя бабушка запомнила ту ночь надолго. И образ черной фигуры, исчезающей в лесу, остался с ней навсегда.
После того случая жизнь в селе изменилась. Раньше по вечерам люди собирались у костров, пели песни, танцевали. Теперь же все прятались за запертыми дверьми. Даже самые смелые не решались выйти после заката. Лес стал чужим. Местом, где живёт что-то, чего не понять и не прогнать.
Однажды ночью бабушка проснулась от пронзительного визга. Сердце замерло. Она подошла к окну и увидела в лунном свете большую тень, ползущую к деревне. Четыре ноги, широкая спина, горящие глаза. Это была она . Свинья вернулась. Бабушка испугалась, закричала, разбудила родителей. Они быстро забаррикадировали вход — боялись, что зверь ворвётся в дом.
Утром узнали: животное снова напало на несколько дворов. Порвала заборы, покалечила коз, расцарапала щеку одному мальчишке. Люди были в панике. Решили обратиться к священнику. Тот лишь развёл руками: — Это не бес, не болезнь. Это колдовство. Против него молитва слаба.
Тогда пошли к знахарю из соседней деревни. Тот внимательно выслушал, задумался и сказал: — Это месть. Та ведьма не забыла камень. Нужно найти его и закопать на перекрёстке. Только тогда всё прекратится.
Люди бросились искать. И нашли. Через день после ритуала свинью больше никто не видел.
Ванька сидел, открыв рот: — Ба, а как они поняли, что камень именно тот?
— Не знаю, внучек, — пожала плечами Валентина Павловна. — Но после этого всё закончилось. Так мне рассказывали. А теперь спать. Хватит историй на сегодня.
Той ночью Ваня долго не мог заснуть. Ему мерещились шаги, шорохи, хрюканье во тьме. Утром он твёрдо решил: пусть бабушка лучше рассказывает анекдоты. Страшилок он больше не просил.