Ника — так все её звали, хотя настоящее имя было Вероника — как раз направлялась к своему столику в кафе, чтобы наконец спокойно перекусить. В этот момент она резко обернулась — кто-то окликнул её по старому прозвищу. Здесь, в офисе компании, где она работала уже пять лет, к ней никто не обращался иначе, кроме как по имени-отчеству: Вероника Андреевна .
От входа к ней быстро приближался мужчина. Его улыбка показалась ей до боли знакомой. И тут Вероника чуть ли не задохнулась от удивления.
— Андрей?! Не может быть!
Мужчина радостно рассмеялся, шагнул ближе и крепко обнял её — по-дружески, как раньше, будто огромный, добродушный медведь.
— Может, Ника, может! В этом мире всякое случается!
Она немного отстранилась, всматриваясь в его лицо.
— Откуда ты вообще здесь? Ты же уехал, почти на край света! Говорили, что навсегда. И я слышала, что там тебе всё удалось, и возвращаться ты и не думал!
Андрей снова рассмеялся, запрокинув голову.
— Значит, наш местный «телеграф» до сих пор работает без перебоев?
Вероника смущённо улыбнулась:
— Ну… ты же знаешь наших бабушек у подъездов. Как только ты прибыл на место, каждая из них уже спешила сообщить всем, как у тебя дела и сколько ты весишь!
— Даже не сомневался, — усмехнулся он. — Но я хотел вернуться так, чтобы ты потом жалела, что меня не остановила. Понимаешь, о чём я?
Вероника рассмеялась — легко, без прежней горечи. Прошло целых двенадцать лет с тех пор, как они расстались. А первый год после разрыва был для неё настоящей мукой — даже улыбаться она могла лишь через силу.
Тогда они поссорились из-за какой-то мелочи. Сейчас это казалось таким незначительным, а тогда между ними будто началась война. Искры летели, голоса гремели, воздух дрожал от напряжения. Андрей буквально пылал гневом.
— Ты считаешь, что как только люди женятся, они теряют способности развиваться? Что карьера кончается, и они просто перестают расти?!
Веронике бы промолчать. Она ведь знала, как Андрей ценит семью. Но не удержалась. Словно сама себя подтолкнула к конфликту. Резко вскочила со стула:
— Да! Именно так! После свадьбы всё меняется. Люди начинают мыслить иначе. Они теряют амбиции, теряют стремление. Если точнее — они тупеют!
Андрей отшатнулся. Вероника сразу же пожалела о своих словах. Хотела смягчить ситуацию, но было поздно. До этого они никогда не ссорились. Только строили планы, говорили о совместном будущем. О том, как создадут бизнес, как будут вместе. Только не сейчас. Не сегодня. У них ещё ничего не было. Ни денег, ни стабильности.
Слово за слово — и между ними образовалась пропасть. Позже Вероника долго пыталась понять, что тогда с ними произошло. Казалось, обоих накрыло внезапное помешательство.
— Хорошо, Ника! — сказал он, бросая на неё уничтожающий взгляд. — Я женюсь. Прямо сейчас. И добьюсь всего, чего хочу. Поняла?
— Я же сказала, я не готова! — крикнула она ему вслед, голос дрожал от боли.
— А я и не собирался на тебе жениться! — резко ответил он, уже выходя. — Есть много других девушек, которые не считают замужество приговором.
— Вот и катись куда подальше! — выкрикнула она, с трудом сдерживая слёзы. — И пусть ваши мозги окончательно усохнут!
Он ушёл. Она тоже. Они разошлись, как два вражеских корабля, потерявших боезапас, но не намеренных сдаваться.
Познакомились они в первом классе и были неразлучны всё школьные годы. Всю юность провели вместе. Всегда были уверены: однажды поженятся. И вот — разрыв.
Бабушки у подъездов, конечно, не остались в стороне. С нетерпением ждали новостей. Через пару месяцев Вероника услышала: Андрей женился. Прямо на следующий день после их ссоры он уехал на север. Она не поверила. Не хотела верить. Даже соцсети не проверяла специально — чтобы он не смог написать, не попытался бы извиниться. Но любопытство взяло верх. Она зашла — и застыла. На фото он стоял рядом с девушкой в свадебном платье.
Вероника плакала всю ночь. А утром проснулась другой. Через год она сама вышла замуж. Её избранник, Геннадий, был милым, но слишком зависим от мамы и не очень амбициозным. Предложение сделала она сама — точнее, просто объявила о решении.
— Ген, мы давно живём как семья. Думаю, стоит оформить отношения. Без пышного торжества — поедем куда-нибудь вдвоём. Или втроём, если хочешь, можем взять маму.
Гена обрадовался — Вероника так и не поняла, больше ли он рад был свадьбе или возможности взять маму в путешествие. Свекровь действительно стала постоянной частью их жизни, но Вероника, занятая работой, почти не замечала этого.
Но вернёмся в кафе.
— Если тебе от этого легче, — сказала Вероника Андреевна, глядя прямо в глаза бывшему, — то да, мне было неприятно слышать о твоих успехах. Локти, может, и не кусала, но… было больно.
— Всё просто, Ник, — пожал плечами Андрей, его взгляд потемнел. — Надоело на севере. Разошлись с женой. Поделили бизнес. Она осталась там, а я вернулся. Купил здание неподалёку. Буду модернизировать, организую переработку рыбы. Привезу продукцию со старого завода — начну заново.
— У вас… такие хорошие отношения сохранились? — спросила Вероника, немного замявшись. — С бывшей женой?
— Да, мы всегда были больше, чем просто пара, — улыбнулся Андрей. — Мы, по сути, лучшие друзья. Никаких обид, никаких претензий. Она скоро снова выходит замуж — за своего школьного друга. Думаю, это её старая любовь, которая неожиданно вернулась. И я искренне рад за неё.
Он посмотрел на Веронику чуть задумчиво:
— А ты как? Расскажи.
— У меня всё хорошо, — ответила она, тоже улыбаясь, уже без прежней напряжённости. — Работаю. Замужем.
— И где же ты трудишься?
— Вон там, видишь голубое здание? — кивнула она в сторону окна, за которым вдалеке высилась современная высотка.
— Ага… слышал. Говорят, компания серьёзная, мощная.
— Говорят правильно, — кивнула Вероника. — Уже три конкурента вошли в наш холдинг. Расширяемся дальше. Сегодня, кстати, мне подписали приказ о повышении. Теперь я отвечаю за целое направление.
— Поздравляю! — искренне сказал он. — Довольна должностью?
— Ну… скорее довольна жизнью в целом. Достигла многого из того, к чему стремилась. Конечно, человек всегда хочет большего — это нормально. Так что будем двигаться дальше.
Странное дело: эта встреча выбила её из колеи. Что-то тревожило внутри, но понять почему — было сложно. Лишь позже, разобравшись в своих чувствах, она осознала — ей было бы легче, если бы у Андрея дела шли не так гладко. Если бы он не достиг такого успеха. Ведь в её семье всё лежит на ней одной. Она работает, развивается, мотивирует себя сама. А Андрей… строил карьеру вместе со своей женой. Они росли вместе. Поддерживали друг друга.
Вероника вспомнила домашние дела. Геннадий, её муж, имел высшее образование, но теперь был дома. По её настоянию. Он не работал, не развивался, даже особо ни к чему не стремился. И только сейчас до неё дошло: именно так она и загнала его в рамки. Не давала расти, не поддерживала, не вдохновляла.
Дом встретил её тишиной. Совсем недавно они с Геной переехали сюда — идеальный дом, выбранный ею самой. Ни обои, ни мебель — ничего он не выбирал. Инфантильный, слишком мягкий, он просто плыл по течению.
Гена выглянул из кухни:
— Привет. Я приготовил праздничный ужин. Шампанское охладил.
— Зачем? — удивилась Вероника, даже не сняв пальто.
Муж растерялся:
— Как зачем? Ты же говорила — повышение!
Она не знала, почему эти слова вырвались у неё с губ. Может, чтобы проверить реакцию?
— Меня уволили.
Лицо Гены вытянулось. Он молчал. Молча стоял и смотрел.
Вероника прошла в спальню, переоделась в дорогой костюм и вышла обратно. Муж смотрел с недоумением.
— Уезжаю.
— А ужин?! Я ведь… старался же!
Она сдержала резкость, но не раздражение.
— Потом. Сейчас не хочется есть.
Невероятно, правда? Жена говорит, что потеряла работу, а он предлагает поесть.
Она долго ездила по городу, то и дело доставая визитку Андрея. Хотела набрать номер, но каждый раз возвращала обратно. Еще чего! У него есть её номер. Он знает, что можно звонить в любое время. Пусть проявляет инициативу.
Пару раз объехала район, стало скучно — поехала домой. Решила сказать, что пошутила. Что работа на месте.
Тихо вошла в дом. И услышала голоса. На кухне сидели Гена и его мама. Беседовали.
— Геночка, может, и к лучшему? — говорила свекровь. — Теперь ты сможешь вернуться к работе. Ты же так любил свою профессию. Тем более тебя давно зовут обратно.
— Да, мам, ты права… Только вот как сказать Веронике? Ты же знаешь, как она отреагирует. Скажет: «На работу? Да кому ты там нужен?».
Вероника застыла в коридоре. Они говорили о ней. О ней так, словно она была чужим, страшным человеком.
— Нельзя так, сынок, — продолжала мама. — Я понимаю, что она много делает. Но жизнь-то не одиночная. Нужно делить всё пополам. А не гнать всех, кто рядом.
— Мам, у неё такой характер. Она и не со зла.
— Гена, я тебя люблю, но скажу прямо: нет в вашем доме любви. Одни обязанности. Ни тебе взгляда, ни слова. Вы живёте как соседи, а не как муж и жена.
С каждым словом Вероника чувствовала, как сердце сжимается. Это был удар. И боль. И правда.
Выскочив на улицу, она быстро набрала подругу:
— Катюха, скажи честно… как ты ко мне относишься?
— Ты что, обалдела?
— Серьёзно. Ответь. Если я задам один вопрос, ты скажешь правду?
— Ладно, что случилось?
— Скажи мне… мой муж ленив от природы или я его таким сделала?
Пауза. Длинная, тяжёлая.
— Ника… ты… ты умеешь ломать людей. Не злобно. Просто… ты их гнёшь под себя. Ты его согнула. А с подчинёнными вообще повторяешь одно и то же — те же фразы, тот же стиль.
— Со мной и на работе так?
— Ну да. Давай сама подумай. А потом решишь, злиться на меня или нет.
— Спасибо, Кать. За честность.
Вероника села в машину. Уехала. Домой не хотелось возвращаться. Нужно было подумать. Только быть одной.
Оказалась на берегу реки — той самой, где когда-то проводили вечера с Андреем. Интересно, как ноги сами привели сюда.
— Ника, — раздался голос позади.
Она обернулась — он. Без удивления.
— Привет, — сказала она, опуская взгляд.
Андрей присел рядом на траву.
— Что с твоим лицом? Ты вся напряжённая.
Она начала говорить. Сначала медленно, потом всё быстрее. Перескакивая с воспоминаний на настоящее, с прошлого на сегодняшний день. Слёзы готовы были сорваться с ресниц.
— Андрей… я такая дура…
— Эх, — протянул он, внимательно слушая. — Много лет должно было пройти, чтобы ты это поняла.
— Андрей… что мне теперь делать? — спросила Вероника, растерянно глядя на него.
— А ты как думаешь? — мягко ответил он вопросом. — Что хочется тебе?
Она задумалась.
— Знаешь… я хочу отпустить Гену. Пусть уходит. У нас никогда не было настоящей любви. Наверное, так и есть.
— Не «наверное», — твёрдо сказал Андрей. — Точно не было. Он заслуживает того, чтобы заниматься любимым делом. А ты молодец, что наконец это поняла. И он, кстати, тоже молодец. Долго тебя терпел.
Вероника вскочила с места.
— Прямо сейчас! Сию минуту поеду и всё ему скажу!
Андрей усмехнулся:
— Я много раз собирался тебе позвонить после нашей встречи в кафе. Боялся, что ты не захочешь меня слышать. Что ты уже чья-то жена…
— Ты ошибался, — Вероника улыбнулась сквозь невыплаканные слёзы. — Я очень ждала твоего звонка.
Дома ситуация оказалась неожиданной: Гена и его мама сидели на кухне, напряжённые и встревоженные. Они явно заметили её резкий уход и, возможно, догадывались, что она подслушала их разговор.
— Здравствуйте, — спокойно произнесла Вероника, входя. Села за стол. Посмотрела на мужа. — Ну что, доставай своё угощение. И шампанское тоже.
Геннадий удивлённо приподнял бровь, но промолчал. Через пару секунд уже стояли закуски и три бокала.
— Первый тост… за моё повышение, — произнесла Вероника, поднимая бокал.
Гена мрачно покосился на неё — ведь он был уверен, что её только что уволили. Но возражать не стал.
— А второй… за новую жизнь.
Гена недоумённо переглянулся с матерью.
— У кого новая жизнь?
— У тебя. У меня. И у мамы, — твёрдо сказала Вероника. — Ген, мы разводимся.
Муж замер. Его мама ахнула.
— Не как враги. Как друзья. Поделим всё поровну. Чтобы ты даже не думал, будто я тебя бросаю. Ты всегда был рядом. Только вот я… я не давала тебе жить. Развиваться. Реализоваться.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Ответь честно. Ты меня любишь?
Гена помолчал. Опустил взгляд. И покачал головой.
— Нет.
— Вот и я не могу сказать «люблю». Нам было удобно. Мне было удобно. И вы правы — нельзя жить за счёт другого человека. Это неправильно.
Повисло долгое молчание. Гена переваривал услышанное. Затем медленно поднял глаза. В них мелькнуло облегчение.
— Знаешь, Вероник…
— Что?
— Спасибо. Серьёзно. Чувствую, как будто дышать стало легче.
Развод прошёл быстро, без скандалов и взаимных обвинений. Дом остался Веронике. Из совместных сбережений Геннадию купили хорошую квартиру. Машины остались при прежних владельцах. Она ещё немного помогла ему с устройством на работу — там, где он когда-то трудился с удовольствием.
На прощании они обнялись.
— Спасибо, Вероник, — сказал Гена.
— За что?
— За то, что не позволяла мне принимать решения. — Он чуть усмехнулся. — И за этот шаг тоже. Сейчас так хочется всего! Работать, двигаться вперёд!
— Я в тебя верю, — тихо ответила она.
Вероника стояла у окна в большом, теперь совершенно тихом доме. В руке бокал с вином. Тишина была необычной — не пустой, а какой-то освобождённой. Лёгкой. Она знала: сделала правильный шаг.
Рядом, на столе, зазвонил телефон. Вероника взяла трубку.
— Привет, — раздался голос Андрея. — Тут мне кое-кто намекнул, что ты теперь свободная женщина. Хотел узнать… можно ли зайти в гости?
Вероника рассмеялась — легко, искренне.
— Таких, как ты, Андрей… принимаю в любое время дня и ночи.
И уже совсем спокойно, без прежней тревоги, добавила:
— Приезжай. Я давно тебя жду.