– Марина Александровна, к вам посетитель. Говорит, дело не терпит отлагательств.
Я оторвала взгляд от разложенных на столе договоров и посмотрела на Ольгу. За три года работы рядом я научилась понимать её выражение лица – сейчас оно было полным недоумения.
– Кто пришёл?
– Игорь Семёнович Крылов. Помните его?
Ручка выскользнула из моих пальцев. Вспомнить? Да как можно забыть человека, который десять лет считал тебя невидимкой под ногами? Каждый день в офисе «СтройИнвест» был словно испытание.
– Пусть заходит.
Ольга замялась у двери.
– Может, не стоит? У меня предчувствие какое-то тревожное.
– Нормально всё. Проведи его сюда.
Когда она вышла, я встала и подошла к окну. Три года назад, уходя из той компании, я дала себе слово больше никогда не работать на такого начальника. Особенно на такого, как Крылов. Помню, как он гонял меня перед концом месяца перемывать уже чистые полы, лишь бы сорвать злость. Как лишал премии под любым предлогом.
Щелкнул замок — вошёл Игорь Семёнович.
– Здравствуйте, Марина Александровна.
Я обернулась. Передо мной стоял совсем другой человек. Не тот уверенный в себе директор в дорогом костюме, а осунувшийся мужчина в потёртой куртке, с проседью в волосах и глубокими морщинами вокруг глаз.
– Присаживайтесь.
Он осторожно опустился на край стула, будто боясь занять слишком много места.
– Я понимаю, что это странно. Но у меня есть деловое предложение.
– Слушаю вас.
– Мне нужна работа. Любая. Готов на любую должность — хоть уборщика, хоть грузчика.
Я медленно опустилась на своё место. Игорь Семёнович Крылов просит работу у меня? Того самого Крылова, который когда-то сказал: «Волкова, вы думаете, кто-то возьмёт на работу такую неудачницу, как вы?»
– Что произошло с «СтройИнвестом»?
– Банкротство. Полгода назад. Проект провалился, подрядчики подали в суд, партнёры исчезли. Всё рухнуло за пару месяцев.
Голос его дрожал. Я вспомнила, как сама плакала после очередного унижения от него.
– Понятно. А другие варианты? Наверняка же были связи?
– Были… Оказалось, все они держались только на деньгах. Сейчас никто даже трубку не берёт.
Он замолчал, рассматривая свои руки.
– Марина Александровна, я понимаю, как это звучит. После всего, что между нами было. Но я действительно больше никуда не могу обратиться.
В этот момент раздался стук в дверь.
– Мам, можно войти?
В комнату вошёл Андрей, мой сын. Ему двадцать восемь, он руководит одним из участков нашей компании. Увидев Крылова, он замер на месте.
– Это же тот самый тип, который тебя прессовал?
– Андрей!
– Да ладно, мам. Думаешь, я не помню, как ты приходила домой после его выговоров? Как сидела на кухне и плакала, думая, что я не вижу?
Лицо Игоря Семёновича побледнело.
– Простите… Я не знал…
– Теперь знаете, – резко ответил Андрей. – Мам, я вообще не понимаю, почему вы ещё говорите.
– Андрюша, давай закончим этот разговор. Пожалуйста, оставь нас одних.
Сын недовольно покачал головой и вышел. В комнате повисло напряжение.
– Ваш сын прав, – тихо сказал Крылов. – Я был жесток с вами. Несправедлив. Если вы откажете — я пойму.
Я смотрела на этого сломленного человека и думала: вот она, месть. Холодная, как и положено. Он пришёл ко мне на поклон.
– Хорошо. Возьму вас на испытательный срок — три месяца. Зарплата минимальная, как у всех новичков.
В его глазах загорелась надежда.
– Спасибо! Я сделаю всё, что скажете. Обещаю.
– Посмотрим. Завтра в семь утра. Ольга объяснит детали.
Когда он ушёл, я долго сидела у окна. Что я сделала? Почему согласилась? Из жалости? Чтобы показать, как я стала выше прошлого? Или просто чтобы почувствовать вкус мести?
На следующее утро Крылов явился точно вовремя. Ольга выдала ему рабочую форму и направила на объект — торговый центр на Советской. Работа простая: уборка, мытьё витрин, обслуживание санузлов.
– Это издевательство, – сказала мне Ольга, когда мы остались вдвоём. – Ты же помнишь, как он обращался с тобой? А теперь помогаешь ему?
– Это бизнес, Оля. Эмоции в сторону.
– Ну да, конечно. Только я вижу, как ты сжимаешь руки в кулаки каждый раз, когда он говорит.
Она была права. Внутри кипела злость. Но вместе с ней было что-то ещё — любопытство. Хотелось увидеть, как он справится.
Первые две недели шли относительно спокойно. Игорь Семёнович работал старательно, но молча. Хотя пару раз пытался советовать другим сотрудникам, ссылаясь на свой опыт управления. Те принимали это холодно, но вежливо.
– Марина Александровна, – подошла Лена, наша старожилка. – Этот новый постоянно пытается командовать. Говорит, что мы неправильно стекла моем.
– Поговорю с ним.
– Да мы сами разберёмся. Только он какой-то странный: то командует, то извиняется. Никак не поймёшь, чего ждать.
Я нашла Крылова в подсобке торгового центра. Он аккуратно раскладывал инвентарь.
– Игорь Семёнович, нам нужно поговорить.
Он резко выпрямился, в глазах мелькнул страх.
– Что-то не так?
– Вы пытаетесь руководить коллегами. Это неприемлемо.
– Я хотел просто помочь. У меня ведь был управленческий опыт.
– Здесь вы не руководите. Здесь вы ученик. И учитесь не только тому, как мыть полы, но и тому, как быть частью команды — равным среди равных.
Он кивнул, но я видела — это далось ему нелегко. Человек, привыкший быть в роли начальника, теперь боролся с собой, принимая новое положение.
Прошёл месяц. Игорь Семёнович постепенно влился в работу, старался не выделяться, делал своё дело тихо и добросовестно. Со временем коллеги стали принимать его, хотя осторожно, на расстоянии. А потом случилось то, чего я никак не ожидала.
Раздался звонок телефона. Звонил Виктор Петрович — владелец торгового центра, где работал Крылов. Один из моих ключевых клиентов, обеспечивавших треть всего дохода компании.
– Марина Александровна, у нас проблема. Я узнал, что у вас работает Крылов.
Сердце резко ушло в пятки.
– Да, он числится у нас. Что-то не так?
– Этот человек чуть не разорил меня. Мы были партнёрами по одному проекту, а он меня подставил. Обманул, оставил с долгами. Требую его немедленного увольнения, иначе расторгаем контракт.
Трубка задрожала в моей руке.
– Виктор Петрович, давайте сядем и поговорим…
– Разговаривать не о чем. У вас неделя.
После коротких гудков я медленно опустила трубку и опустилась на стул. Потерять такого клиента — значит потерять треть бизнеса. Штат придётся сокращать, планы по развитию сворачивать.
В комнату вошла Ольга.
– Что с тобой? Ты как призрак.
Я коротко рассказала. Она выслушала и со всей силы стукнула кулаком по столу.
– Ну вот! Я же говорила — не надо было его брать. Теперь как быть?
– Не знаю.
– Увольняй его. Прямо сейчас.
– Так просто нельзя. Нужны формальные основания.
– Придумаем. Опоздание, нарушение инструкций, всё что угодно.
Я посмотрела на неё с недоумением.
– Ты предлагаешь сфабриковать повод?
– Предлагаю спасти компанию. Твою компанию, между прочим. За которую ты три года истощалась.
Дома за ужином Андрей поддержал её.
– Мам, ты правда думаешь жертвовать бизнесом ради этого типа? Сколько людей останется без работы?
– Пятнадцать человек.
– Вот именно. Это не благородство — это эгоизм. Хочешь быть чистой перед совестью — будь. Но за свой счёт, а не за чужой.
Ночью я не могла уснуть. Переворачивалась с боку на бок, перебирала варианты. К утру решение созрело: Игоря Семёновича нужно уволить. Не имею права ставить под удар рабочие места пятнадцати человек.
Утром я вызвала его в кабинет.
– Садитесь, Игорь Семёнович. Нужно серьёзно поговорить.
Он сел, заметно напряжённый.
– Мне стало известно о вашем прошлом с Виктором Петровичем.
Его лицо потемнело.
– Что именно?
– Достаточно для того, чтобы понимать: ваше присутствие в компании угрожает нашему контракту.
Он долго молчал, затем тихо спросил:
– Вы меня увольняете?
– Игорь Семёнович…
– Понимаю. Виктор Петрович поставил ультиматум.
Я кивнула. Он встал, медленно направился к двери, но на пороге обернулся.
– Можно сказать одно слово в свою защиту? Виктор Петрович, возможно, представил дело не совсем верно. Да, у нас был конфликт. Но он шёл из-за принципиальных разногласий.
– Каких разногласий?
– Он требовал использовать некачественные материалы. Хотел сэкономить, игнорируя безопасность. Я отказался. Тогда он подал в суд. Проиграл, но мою репутацию испортил надолго.
Я внимательно посмотрела на него.
– Это можно доказать?
– Офис сгорел вместе с документами, но есть свидетели.
Интересно. Виктор Петрович описывал ситуацию совсем иначе.
– Хорошо. Пока продолжайте работать. Нужно разобраться во всём самой.
Следующие дни я потратила на расследование. Оказалось, что история не так проста, как мне показалось. Бывшие сотрудники «СтройИнвест» подтвердили слова Крылова: Виктор Петрович действительно хотел экономить на материалах, а когда получил отказ, начал кампанию по дискредитации.
Но это мало что меняло. Виктор Петрович оставался ключевым клиентом, а Игорь Семёнович — источником риска.
Выход нашёлся неожиданно.
В пятницу вечером я задержалась в офисе, готовила документы по новому контракту. Большая сеть ресторанов рассматривала нас как возможного подрядчика. Если договор подпишем — потеря Виктора Петровича станет не такой болезненной.
Ближе к девяти раздался стук в дверь. Вошёл Игорь Семёнович.
– Простите, забыл ключи от подсобки. Нужно забрать один инструмент.
– Проходите.
Он взял ключи и уже собрался уйти, как зазвонил мой телефон. Незнакомый номер.
– Алло, это Марина Волкова из «Чистого дома»?
– Да.
– Говорит Семён Игоревич, представитель сети «Золотая вилка». Мы рассматривали вашу заявку на обслуживание наших ресторанов.
Я выпрямилась — это был тот самый шанс, который мы ждали.
– Слушаю вас.
– К сожалению, вынужден сообщить неприятную информацию. Мы не можем заключить с вами контракт.
– Почему?
– Получили сигналы о систематических нарушениях санитарных норм, недостаточной квалификации персонала.
Я замерла.
– Это полная чушь! У нас всё строго по стандартам!
– Источник не называем, но выводы сделаны. Простите.
Игорь Семёнович, уже почти вышедший, услышав мой голос, обернулся. По моему лицу он сразу понял — что-то случилось.
– Что произошло?
Я коротко пересказала. Он нахмурился.
– Кто мог такое сообщить?
– Сама не пойму. У нас всё официально, чисто, по закону.
– Конкуренты?
– Может быть. Только как они могли знать детали заявки?
Крылов задумался.
– Можно взглянуть на документы по контракту?
Я колебалась. Давать служебные бумаги человеку, которого собираюсь уволить? С другой стороны, терять уже нечего.
Передала папку. Он внимательно просмотрел бумаги, что-то пробормотал себе под нос.
– Здесь есть техническое задание с очень подробными требованиями, – наконец сказал он. – Обычно такие детали не разглашаются до подписания контракта.
– И что это значит?
– Что утечка информации произошла либо у вас, либо у заказчика. И недавно. Иначе конкуренты бы уже успели подготовить свои предложения.