— Мариш, иди скорей! — прокричал Степан из огорода, и я бросила недомешанное тесто прямо в квашню.
Выскочила на крыльцо — муж стоял у старой яблони. А рядом с ним… двое маленьких детей: мальчик и девочка. Они сидели в траве между грядками с морковью, грязные, в рваных вещах, с большими, испуганными глазами.
— Откуда они? — прошептала я, подходя ближе.
Девочка потянулась ко мне руками. Мальчик прижался к ней, но тоже не выглядел напуганным. Оба были года по два, может, чуть больше.
— Сам не пойму, — почесал затылок Степан. — Пошёл капусту поливать, а тут они. Будто из земли выросли.
Я опустилась на корточки. Девочка сразу обхватила меня за шею, прижавшись щекой к плечу. Пахла землёй и чем-то кисловатым. Мальчик остался на месте, но не отводил от меня взгляда.
— Как вас зовут? — спросила я тихо.
Ответом было молчание. Только девочка ещё крепче вжалась в меня и засопела.
— Надо сообщить в сельсовет, — сказал Степан. — Или участковому.
— Подожди, — я погладила ребёнка по растрёпанному волосам. — Сначала покормим. Посмотри, какие худенькие.
Завела девочку в дом, мальчик осторожно последовал за мной, держась за край моего платья. На кухне усадила обоих за стол, налила молока, нарезала хлеба с маслом. Дети ели жадно, будто голодали несколько дней.
— Может, их цыгане подбросили? — предположил Степан, наблюдая за ними.
— Да не похоже, — покачала я головой. — У цыганские дети темненькие. А эти — светлоглазые, русоволосые.
После еды детки оживились. Мальчик даже улыбнулся, когда я протянула ему второй кусочек хлеба. А девочка забралась ко мне на колени и уснула, крепко ухватившись за кофту.
Вечером приехал участковый Петрович. Осмотрел малышей, что-то записал в блокнот.
— Развести по деревням, — пообещал он. — Вдруг кто потерял. А пока пусть остаются у вас. В районе нет мест в приёмнике.
— Мы не против, — быстро сказала я, прижимая к себе спящую девочку.
Степан кивнул. Мы год как поженились, своих детей ещё не было. А теперь — сразу двое.
Ночью мы устроили их в нашей комнате — на полу у печки. Мальчик долго не мог уснуть, следил за мной взглядом. Я протянула ему руку, он робко взял мой палец.
— Не бойся, — прошептала я. — Теперь ты не один.
Утром меня разбудило лёгкое прикосновение к лицу. Открываю глаза — девочка стоит рядом и осторожно гладит меня по щеке.
— Мама… — произнесла она неуверенно.
Сердце замерло. Я подняла её к себе, прижала к груди.
— Да, родная. Мама.
Пятнадцать лет пролетело как одно мгновение. Алёнкой мы назвали девочку — она выросла стройной красавицей с длинными золотистыми волосами и глазами цвета весеннего неба. Мишка стал крепким парнем, в точности как его отец.
Оба помогали по хозяйству, хорошо учились в школе, стали для нас всем.
— Мам, я хочу в город поступать, — заявила Алёнка за ужином. — На педиатра.
— А я в сельхозакадемию, — добавил Миша. — Батя, ты же говорил — пора хозяйство развивать.
Степан улыбнулся, потрепал сына по плечу. У нас так и не было родных детей, но ни разу мы не пожалели — эти двое стали нашими по-настоящему.
Петрович тогда никого не нашёл. Мы оформили опеку, потом усыновление. Дети всегда знали правду — мы им ничего не скрывали. Но для них мы были настоящими мамой и папой.
— Помнишь, как я в первый раз пироги пекла? — рассмеялась Алёнка. — Тесто всё на пол уронила.
— А ты, Миш, коров доить боялся, — поддразнил Степан. — Говорил, что она тебя съест.
Мы смеялись, перебивая друг друга воспоминаниями. Сколько их было за эти годы! Первый школьный день, когда Алёнка рыдала и не хотела меня отпускать. Мишкина драка с обидчиками, которые дразнили его «приемышом». И тот разговор с директором, после которого всё прекратилось.
Когда дети ушли спать, мы с Степаном сидели на крыльце.
— Хорошие выросли, — сказал он, обнимая меня.
— Мои родные, — кивнула я.
На следующий день всё изменилось. К калитке подъехала иномарка. Из неё вышли мужчина и женщина лет сорока пяти, аккуратно одетые, с деловым видом.
— Здравствуйте, — женщина улыбнулась, но глаза оставались холодными. — Мы ищем своих детей. Пятнадцать лет назад они исчезли. Близнецы — девочка и мальчик.
Меня будто окатили ледяной водой. Степан вышел следом, встал рядом.
— И что привело вас сюда? — спросил он спокойно.
— Нам сказали, что вы двоих приютили, — мужчина достал папку с бумагами. — Вот документы. Это наши дети.
Я смотрела на даты — совпадали. Но сердце не верило.
— Пятнадцать лет молчали, — глухо проговорила я. — Где вы были?
— Искали, конечно! — женщина вздохнула. — Просто… у нас был сложный период. Дети были у няни, а она их увезла. По дороге попала в аварию… А дети пропали. Только сейчас нам удалось найти след.
В этот момент из дома вышли Алёнка с Мишей. Увидев чужих людей, они замялись, вопросительно посмотрели на нас.
— Мам, что происходит? — Алёнка взяла меня за руку.
Женщина вдохнула резко, закрыла рот ладонью.
— Катя! Это ты! А это Артём!
Дети переглянулись, явно не понимая, о чём речь.
— Мы ваши родители, — выпалил мужчина. — Приехали домой.
— Домой? — голос Алёнки дрогнул. Она крепче сжала мою руку. — Мы уже дома.
— Ну перестаньте, — женщина сделала шаг вперёд. — Мы ваша кровная семья. У нас дом под Москвой, поможете с хозяйством. Свои люди всегда лучше посторонних.
Вот оно. Я почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Пятнадцать лет вы их не искали, — процедила я. — А теперь, когда выросли, когда могут работать — объвились?
— Мы заявление в полицию подавали! — начал мужчина.
— Покажите, — Степан протянул руку. Тот вытащил какую-то справку, но Степан заметил дату — месяц назад.
— Это подделка, — сказал он. — Оригинал где?
Мужчина замялся, пряча бумаги обратно.
— Вы не искали их, — вдруг резко вмешался Мишка. — Петрович проверял. Никаких заявлений не было.
— Заткнись, мальчишка! — рявкнул мужчина. — Собирайтесь, поедете с нами!
— Никуда мы не поедем, — Алёнка встала рядом со мной. — Это наши родители. Настоящие.
Женщина побагровела, достала телефон.
— Сейчас вызову полицию. У нас документы, кровь дороже бумаг.
— Вызывайте, — кивнул Степан. — Только не забудьте пригласить и Петровича. Он пятнадцать лет хранит все записи.
Через час наш двор был полон людей. Приехал участковый, районный следователь, даже глава сельсовета не остался в стороне. Алёнка с Мишей сидели дома, я была рядом — обнимала их, как могла.
— Не отдадим вас, — шептала я, прижимая детей к себе. — Ни за что. Не бойтесь.
— Мы и так не боимся, мам, — Мишка стиснул кулаки. — Пусть только попробуют.
В комнату вошёл Степан. Лицо его было мрачным.
— Подделка, — коротко сказал он. — Документы фальшивые. Следователь сразу заметил несоответствия. Да и даты не совпадают. Когда дети у нас оказались, эти «родители» были в Сочи — билеты, фото есть.
— Зачем им это? — спросила Алёнка.
— Петрович разобрался. У них хозяйство, но в долгах. Работники разбежались — платить нечем. Решили найти бесплатную рабсилу. Где-то услышали про вас — и подделали всё.
Мы вышли во двор. Мужчину уже усаживали в полицейскую машину. Женщина кричала, требовала адвоката, суда.
— Это наши дети! Вы их укрываете!
Алёнка подошла к ней, посмотрела прямо в глаза:
— Я нашла своих родителей пятнадцать лет назад. Они меня воспитали, любили, никогда не бросали. А вы — чужие люди, которые хотели использовать нас.
Женщина отступила, будто её ударили.
Когда машины уехали, мы остались одни — вчетвером. Соседи расходились, перешёптываясь, обсуждая случившееся.
— Мам, пап… спасибо, что не отдали, — Миша обнял нас.
— Дурачок, — я провела ладонью по его волосам. — Как мы могли? Вы же наши дети.
Алёнка улыбнулась сквозь слёзы:
— Знаете, я часто думала: а что, если настоящие родители найдутся? Теперь знаю. Ничего бы не изменилось. Мои настоящие родители — здесь.
Вечером мы собрались за столом — как пятнадцать лет назад, только теперь дети стали взрослыми. Но любовь оставалась прежней — живой, тёплой, семейной.
— Мам, расскажи ещё раз, как вы нас нашли, — попросила Алёнка.
Я улыбнулась и начала повествование снова — о двух малышах в саду, о том, как они вошли в наш дом и сердца, как стали семьёй.
— Бабушка, смотри, что я нарисовал! — трёхлетний Ванюшка протянул мне лист с цветными каракулями.
— Прелесть! — я подняла внука на руки. — Это наш дом?
— Ага! А это ты, дедушка, мама и папа, и тётя Алёна с дядей Серёжей!
Из кухни вышла Алёнка — теперь врач районной больницы. Её живот округлился, она ждала второго ребёнка.
— Мам, Миша звонил, они с Катей скоро будут. Ты пироги успела?
— Конечно, — я кивнула. — Яблочные, твои любимые.
Годы пролетели незаметно. Алёнка закончила институт, вернулась домой — говорит, в городе тесно, а здесь — воздух, тишина и дом. Замуж вышла за нашего тракториста Серёжу — парень надёжный.
Мишка окончил сельхозтехникум, теперь вместе со Степаном ведёт хозяйство. Расширили втрое. Женился на учительнице Кате, у них уже маленький Ваня.
— Деда! — внук вырвался из моих рук и побежал во двор.
Степан только вернулся с поля. Седина пробивается, но стоит крепко, как дуб. Подхватил Ваню, закружил.
— Ну, Ваня, кем будешь, когда вырастешь?
— Трактористом! Как папа и ты!
Алёнка и я переглянулись, засмеялись. История повторяется.
Подъехала машина Мишки. Первой выскочила Катя с кастрюлей.
— Привезла борща, ваш любимый!
— Спасибо, деточка.
— А мы новость привезли! — радостно выпалила она.
— Что за новость? — насторожилась я.
— У нас двойня будет! — Катя светилась от счастья.
Алёнка обняла их, Степан расплылся в довольной улыбке.
— Вот тебе и семья! Дом станет совсем полным!
За ужином все собрались за большим столом, который Степан с Мишей сделали пару лет назад. Места всем хватило.
— Помнишь ту историю? — задумчиво произнёс Миша. — Как лже-родители заявление подали?
— Как забудешь, — усмехнулась Алёнка. — Петрович до сих пор эту историю молодым рассказчикам в пример приводит.
— А я тогда думал: а что, если они и правда родные? Что если придётся уехать? — продолжил Миша. — И понял: даже если бы они были настоящими, я бы остался. Потому что семья — это не кровь. Это вот это всё, — он обвёл взглядом стол.
— Только не расчувствуй жену, — буркнул Степан, но в глазах блестело.
— Дядя Миша, расскажи, как тебя и тётю Алёнку нашли! — попросил Ванюшка.
— Опять?! — рассмеялась Катя. — Он это уже сто раз слышал!
— Ну расскажи! — упрямо повторил ребёнок.
Миша начал повествование. Я сидела и смотрела на своих детей, невесток, внучка. На Степана, который год за годом становился мне ещё дороже.
Когда-то я думала, что не смогу иметь детей. А жизнь преподнесла такой подарок — нашла двоих, просто так, в саду, между грядками. И теперь наш дом снова наполнен смехом, голосами, жизнью.
— Бабуль, а когда я вырасту, тоже кого-нибудь в саду найду? — спросил Ванюшка.
Все рассмеялись.
— Может, и найдёшь, — я погладила его по голове. — Жизнь полна чудес. Главное — держи сердце открытым. Тогда любовь сама тебя найдёт.
Солнце опускалось за горизонты, окрашивая в розовые тона старую яблоню — ту самую, возле которой всё начиналось. Она выросла, как и мы. Как наша семья.
И я знала одно: это не конец. Впереди ещё много счастливых дней, новых улыбок, новых историй. Настоящая семья — живая, растущая. И корни её — там, где любовь.