Кирилл сегодня сильно торопился. Уже восемь вечера, а он еще не успел ни выбрать подарок, ни купить цветы, даже не переоделся. У его матери, Светланы Эдуардовны Красильниковой, сегодня день рождения. По этому поводу собралось множество гостей. Торжество пройдет в загородном доме семьи миллионеров. На ужин приглашены только родственники, а важные персоны, бизнес-партнеры и журналисты соберутся в субботу.
Эти «семейные посиделки» давно уже выводили Кирилла из себя. Мамины подруги непременно начнут задавать бестактные вопросы: когда он женится, когда подарит наследников империи Красильниковых.
Но больше всего его раздражало, как многочисленные тетушки, подруги и свахи наперебой пытались пристроить своих племянниц и знакомых, расхваливая очередную «идеальную невесту».
Раньше они донимали его младшую сестру, двадцатилетнюю Камиллу, но с тех пор, как та начала встречаться с сыном издателя Еремова, от нее отстали, лишь восхищаясь ее выбором. Теперь же все внимание переключилось на Кирилла.
Он старался избегать этих назойливых дам, но сегодня это не сработает. Пропустить день рождения матери — значит навлечь на себя ее долгую обиду.
Погруженный в мысли, Кирилл подъехал к цветочному магазину. Небольшая лавка у центрального рынка — не место, куда бы он обычно заглядывал. Вряд ли сюда каждый день доставляют кенийские розы или голландские тюльпаны в утренней росе, но выбора не было. Цветы нужны срочно.
Войдя внутрь, он увидел, что магазин пуст. Осмотревшись, Кирилл заметил, что цветы здесь вполне приличные — оставалось только дождаться продавца.
Но никого не было.
— Добрый вечер! Есть тут кто-нибудь? — крикнул он в сторону подсобки.
— Продавец! Эй, кто за прилавком? Можно вас дождаться или нет? — Его голос прозвучал громче, чем он хотел, и Кирилл даже покраснел от досады. Обычно он не позволял себе подобного тона.
В бутиках и салонах, куда он обычно заходил, к нему сразу же подбегали несколько консультантов. «Видимо, сегодня не мой день», — подумал миллионер.
И в тот же миг из подсобки вышла девушка в темно-синем халате.
— Чего орешь, как на базаре? Не мог подождать? — резко спросила она.
— Почему я должен ждать? Ваша работа — привлекать покупателей, продавать товар и обеспечивать сервис, чтобы клиенты возвращались, — возмутился Кирилл. — Рынок цветов переполнен, конкуренция огромная, а я могу просто уехать в другой магазин.
— Так и езжайте, чего кричать-то? — пожала плечами девушка. — Ладно, если вам ничего не нужно, я пошла.
Она развернулась, собираясь уйти.
— Подождите! Ладно, я очень спешу, некогда ездить по городу. Что у вас есть для женщины средних лет? Для красивой, шикарной, обеспеченной женщины? У мамы день рождения.
— Ну, раз у мамы, то сколько ей лет? Это важно для выбора цветов, — деловито сказала девушка.
— Не знаю, — растерялся Кирилл.
— Ну вот видите, — скривилась она.
— Нет, вы не поняли. Мама скрывает возраст. Думаю, она сама уже не помнит, сколько ей.
— О, в это я верю, — вдруг искренне рассмеялась девушка. — Бабка Матрена тоже не помнила, сколько ей лет, и это нас в детстве смешило. Мы говорили, что ей шестнадцать, а ей было под семьдесят.
Кирилл остался серьезным.
— При чем тут ваша бабка? Моя мать прекрасно выглядит и просто не хочет стареть. Давайте цветы.
— Розы подойдут? — надула губы девушка.
— Да, розы, — вздохнул он. — Оформите букет, и я поеду. Опаздываю.
— Я не умею оформлять букеты, — пожала плечами она. — Я уборщица. Флорист Антонина вторые сутки в туалете сидит — живот скрутило. Вот я за магазином присматриваю.
Кирилл молча смотрел на нее, не находя слов. Он был в шоке. Более абсурдной ситуации в его жизни еще не случалось.
— Ладно. Оформите как сможете. Хотя бы свяжите цветы и перевяжите лентой. Справитесь? — Он достал платок, вытирая пот со лба.
— Справлюсь, — оживилась девушка и ловко принялась собирать розы.
Кирилл разглядывал ее. У нее были прекрасные волосы, правильные черты лица, безупречная кожа и выразительные глаза. Длинные пальцы, тонкие запястья — будто у пианистки.
«Да она красавица! — мелькнуло у него. — Может, пригласить ее на вечер, чтобы сыграла роль моей невесты? С ее внешностью она легко сойдет за аристократку. Осанка, волосы, естественная красота… Даже ее простенькое платье можно выдать за наряд от кутюр. Интересно, поверят ли наши модницы, что она из богатой семьи? Конечно, поверят».
— Как вас зовут? — неожиданно спросил он.
— Лиза. Лиза Снежина.
— Красивое имя и фамилия.
— О, это в детдоме дали. Меня в снегу нашли, вот и Снежина, — рассмеялась она.
— Как… в снегу? — он опешил.
— Ну, не буквально в сугробе, — уточнила Лиза. — На санках. Оставили у дверей детдома. Зима была снежная, вот и фамилия такая.
Она замолчала, глядя на его шокированное лицо.
— Да ладно, вам-то что? Разве вы не знаете, что детей иногда бросают?
— Знаю, — растерянно пробормотал он.
— Вот, держите ваш букет, — Лиза протянула довольно приличную композицию.
— Послушайте, Лиза, хотите заработать за вечер сумму, равную нескольким вашим зарплатам? — улыбнулся Кирилл.
— Что?! Да ты… Маньяк! Сейчас полицию вызову! — она схватила ведро.
— Нет, подождите! Я не о таком. Предлагаю деньги за небольшую услугу. Сегодня вечером вам нужно будет сыграть роль моей жены. Всего пару часов в доме моих родителей, потом я отвезу вас домой.
— Зачем вам это? — опустила ведро Лиза.
— Дело в том, что на ужине соберутся родственники, и тетушки снова начнут допытываться, почему я до сих пор не женат. Хочу их разыграть: представлю вас как свою жену, и они отстанут.
Через некоторое время я признаюсь, что это был розыгрыш, но зато он научит их впредь не лезть не в свое дело.
— А правда, почему вы до сих пор не женитесь? — с любопытством спросила Лиза.
— Ну вот, и вы туда же, — рассмеялся Кирилл. — Наверное, потому что еще не встретил настоящую любовь. Разве не очевидно?
— Хм, а я думала, у богатых любовь — не главное. Важнее бизнес, слияние капиталов и всё такое.
— Для меня любовь на первом месте, поверьте, — улыбнулся он.
— Ладно, помогу, — неожиданно легко согласилась девушка, снова удивив Красильникова. — Только дождусь флориста и переоденусь.
— Лиза, я уже опаздываю, и мама, наверное, волнуется. Вы прилично одеты сейчас? Есть во что переодеться, кроме халата?
— Я всегда прилично одета, — обиделась она.
— Не сердитесь, Елизавета Снежина. Я уверен, что вы всегда выглядите прекрасно, просто хотел уточнить. Вот вам деньги и адрес. Дайте номер телефона, я сейчас позвоню — так у вас сохранится мой номер.
Закончите дела, вызовите такси, и я встречу вас у дома, договорились? Ах да, еще: за столом будем обращаться на «ты», и постарайтесь смотреть на меня влюбленными глазами.
— Постараюсь, не волнуйтесь. В детдоме я была звездой драмкружка, — сказала Лиза.
— Серьезно? Тогда я спокоен, — рассмеялся он.
Всю дорогу Кирилл ехал с улыбкой, вспоминая разговор с уборщицей. Сам не понимал, почему мысли о ней поднимали настроение. В ней было что-то светлое, будто хотелось петь.
Он включил радио и подпевал: «Ты одна, ты такая, я тебя знаю… Больше в мире таких, таких не бывает…»
На ужин он едва успел. Букет оценили — тетя Рита даже заметила, что такой же ей дарил итальянский миллиардер в Палермо. Гости восхищенно кивали, называя композицию «утонченной роскошью», а Кирилл еле сдерживал смех.
Потом разговор плавно перешел на Камиллину свадьбу и, конечно, на «несчастного» холостяка Кирилла.
— Кирилл, когда же мы увидим наследника империи Красильниковых? — вздохнула тетя Зина. — Пока мы еще молоды, хочется понянчить маленького принца.
«Ну вот, началось», — подумал он, но лишь улыбнулся.
— Современную молодежь трудно понять, — подхватила тетя Рита. — Приличную девушку нынче не найти.
— Да отстаньте от парня! — грохнул кулаком по столу 79-летний дед Борис Петрович, отставной генерал. — Надоели со своим сватовством! Вас самих скоро нянчить придется, старые кошелк**и!
— Вы первый в очереди, Борис Петрович, — парировала тетя Рита.
— Папа, хватит казарменных шуток! — вспыхнула Светлана Эдуардовна. — Никакого такта!
— А приставать к парню с расспросами — это тактично? — зарычал дед. — Ты, Ритка, ты, Зинка, и ты, Светлана, — как были деревенщиной из Кукушкино, так и остались. Мой адъютант Шура Алябьев говаривал: «Можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки — никогда».
Кирилл и отец поспешили вмешаться:
— Папа, давай не портить праздник. Сегодня юбилей Светланы.
— Я только «за»! — дед развел руками. — Говорите об имениннице, а не о женитьбе внука. Он сам разберется. Кстати, сколько тебе, Светочка?
— Сорок пять, — сквозь зубы процедила та.
— Четвертый год подряд? — засмеялся генерал.
— Виталий, угомони отца, — прошипела Светлана.
— Но все же, когда мы познакомимся с невестой Кирилла? — громко спросила тетя Рита.
Дед нахмурился, но внук опередил его:
— С невестой — нет. А с женой — пожалуйста.
За столом повисла тишина. Даже Камилла оторвалась от телефона.
— Улет. Кирюха, ты что, женился?! — ахнула она.
В этот момент раздался звонок.
— Да, дорогие, я женат. И это моя супруга. Она приехала.
Он вышел из-за стола.
— Ну, посмотрим, что за «лягушонка в коробчонке», — усмехнулся дед. — Уверен, внук выбрал лучшую девушку.
Дамы переглянулись, а Светлана закатила глаза.
У ворот Кирилл увидел такси и… застыл.
— Лиза, что за боевой раскрас? И эти «бусы для индейца»? Два часа назад вы выглядели нормально!
— Это дорогая бижутерия! А флорист меня накрасила.
— Почему вы хромаете? Боже, я не могу вас в таком виде представить семье!
— Туфли велики, вот и прихрамываю.
Лиза расстроилась. Она так надеялась заработать — завтра выходной, и она хотела сводить Сонечку в зоопарк, купить ей подарки…
— В рюкзаке есть мои лодочки, могу переобуться.
— Быстрее! И снимите эти бусы. Сейчас пройдем в оранжерею — умойтесь. Без этого макияжа вы выглядите лучше.
Через десять минут они вошли в гостиную. Гости уставились.
— Не бойся, я с тобой, — шепнул Кирилл, ведя ее к столу.
Он усадил Лизу рядом, незаметно надел ей на палец кольцо с огромным бриллиантом (откуда оно взялось — загадка).
«Глупец, хоть бы размер спросил», — мысленно выругалась Лиза, стараясь не уронить кольцо. «Теперь еще и следить за этим булыжником…»
— Это Лиза. Моя жена.
Рты у всех открылись. Никто не ожидал такого поворота…
— Здравствуй, доченька. Какая же ты красавица! — обрадовался дед и шагнул к девушке, чтобы обнять её. Лиза растерянно встала, и отставной генерал тут же трижды поцеловал её. — Я дед твоего мужа — Борис Петрович Красильников. Можешь звать меня просто «дед».
— Лиза, скажите, где вы познакомились с моим сыном? — спросила Светлана Эдуардовна.
— В магазине, — просто ответила девушка, но Кирилл тут же незаметно толкнул её локтем, чтобы она не проболталась.
— Да? В каком именно? Не знала, что мой племянник ходит по магазинам, — засмеялась тётя Рита. Лиза окончательно растерялась. Она не знала, как вести себя в этом обществе и что здесь допустимо. «Самозванка» решила говорить о том, что ей хоть немного знакомо:
— В художественном магазине. Я покупала холсты, а Кирилл…
— В художественном?! — тётя Зина округлила глаза и зачмокала губами, как рыба на берегу. — Кирюша, что ты там делал?
— Эм… Я… зашёл туда с другом. Он выбирал подарок для дочери, вот мы и заглянули, — Кирилл лихорадочно сочинял на ходу, но получалось неубедительно. Лиза решила помочь — всё-таки ей платили за эту роль:
— А я шла мимо, засмотрелась и мы столкнулись. Кисти рассыпались, и мы стали их собирать. Вдруг наши руки коснулись, и мы взглянули друг на друга. В тот миг в моей душе словно вспыхнуло пламя. Кирилл почувствовал то же самое. Он сразу понял, что не сможет прожить без меня ни дня.
Красильников то и дело дёргал Лизу за руку, пинал её под столом, пытаясь заставить замолчать, но её уже понесло.
— Он сказал: «Девушка, если бы я умел рисовать, я писал бы ваши портреты каждый день. Но я не умею. Позвольте хотя бы сфотографироваться с вами». А я ответила: «Что вы, что вы, я же не звезда, чтобы позировать». А он говорит: «Вы — звезда, просто очень далёкая, никому не известная, но самая прекрасная во Вселенной».
Все слушали, разинув рты, а дед лишь ухмылялся.
— Ах, как романтично! — воскликнула тётя Рита, прижав руки к груди. — Лиза, знаете, один из моих поклонников тоже…
— Но Кирилл — не «один из поклонников», — перебила её «жена-самозванка». — Он мой муж, единственный и любимый. Мы с ним никого вокруг не замечаем. Простите, что он не представил меня раньше — я не была готова. Всё это время я не могла поверить, что меня любит лучший мужчина на свете. Теперь я рисую его каждую ночь: и когда он приходит уставший с работы, и когда спит, свернувшись калачиком, как ребёнок.
— Ах, как это прекрасно! — вздохнула тётя Зина. — Лиза, вы художница? У вас своя галерея? Где выставляетесь?
— Всё, хватит, — не выдержал Кирилл. — Мама, ещё раз с Днём рождения. Нам с Лизой пора. — Он подхватил девушку под локоть и потянул к выходу.
Тётушки и мать Кирилла вскочили, собираясь проводить «молодожёнов»:
— Нет, Кирилл, это невозможно! — возмущалась мать. — Что скажут люди? Наследник Красильниковых женился, а ни свадьбы, ни объявления в прессе!
— Лиза, вы придёте в субботу на праздник? Кирилл, помнишь — в семь, в «Русском Доме»? — торопилась тётя Зина.
— Лизонька, кто ваши родители? Надо обязательно познакомиться! — кричала вслед тётя Рита.
Наконец они сели в машину. Кирилл резко тронулся с места и остановился у ближайшего поворота, чтобы перевести дух:
— Что это было, Лиза?! — он был в ярости. — Какой магазин? Какие звёзды? Я просил тебя просто присутствовать, а не устраивать спектакль! Теперь что? Тащить тебя и в субботу на приём? Там будут журналисты!
— Не надо «тащить», — пожала плечами Лиза. — Вы же сказали, что потом во всём признаетесь. Вот и скажите, что это была шутка. Простите, меня просто понесло. Я подумала — деньги просто так не даются, их надо отрабатывать.
— Ах, да, — он полез во внутренний карман и достал пачку купюр. — Держите, заработали.
— Это слишком много. Я не возьму, — Лиза широко раскрыла глаза.
— От денег отказываются только дураки, — огрызнулся он. — Ты дура?
— Нет, не дура. Деньги мне очень нужны, — она взяла купюры и сунула в сумку. — До свидания, Кирилл. Или прощайте. — Она потянула ручку двери, но та не поддалась.
— Сидите. Я отвезу вас домой, — буркнул он, и машина рванула вперёд.
Остановившись у обшарпанной пятиэтажки на окраине, Кирилл, демонстрируя воспитание, вышел, чтобы открыть дверь девушке.
Лиза вышла, опершись на его руку, но вдруг поскользнулась и вцепилась в его рубашку. Оказалось, он припарковался у лужи.
Через секунду он лежал в грязи, а она — сверху.
— Вы что, совсем?! — закричал он.
— Это вы встали в лужу! — огрызнулась она.
— Здесь темно, ничего не видно!
Они поднялись. Весь его костюм был испачкан.
— Пойдёмте ко мне, — сказала Лиза. — Хозяйка будет недовольна, но один раз можно. Всё-таки вы не просто мужчина, а мой «муж на один вечер».
Кириллу было не до смеха. Он готов был придушить её за все неприятности этого вечера, но пошёл следом.
В квартире их встретила строгая пенсионерка Анна Степановна:
— Лизка, почему так поздно? Кто это? Мужиков таскать вздумала?
— Баб Ань, это мой «муж». Вернее, не муж, мы просто представились так его родителям…
Хозяйка остолбенела:
— Ты в своём уме?
— Анна Степановна, можно, он помоется и уйдёт?
Старуха махнула рукой:
— Пусть идёт в ванну. Сейчас принесу ему вещи покойного Ивана Сергеевича.
— Не надо! — испугался Кирилл. — Я почищусь и уеду.
Через час его одежда сушилась на балконе, а они пили чай в комнате Лизы. Кирилл оглядывал холсты, мольберты, краски.
— Ты и правда художница? — спросил он. — Можно посмотреть твои работы?
— Смотри.
— Я мало разбираюсь в искусстве, но мне нравится. Продашь мне одну?
— Ты и так мне хорошо заплатил. Не надо.
— Но мне очень нравится вот эта, — он указал на холст. — Она идеально подойдёт для моего кабинета.
— Бери, — равнодушно ответила Лиза.
Кирилл потянулся за кошельком, но вспомнил, что одет в чужую одежду.
— Не надо денег, — покачала головой девушка.
— Лиза, можно спросить? Почему ты работаешь уборщицей, если ты художник? Причём, на мой взгляд, очень талантливый.
— Спасибо, — она слабо улыбнулась. — Но кому это нужно? Да, я продаю картины на рынке у фонтана, иногда беру заказы, но… То густо, то пусто. На жизнь не хватает. Материалы дорогие, времени свободного мало. А в магазине хоть небольшая, но стабильная зарплата. Хозяйка у нас добрая, премии даёт.
Она замолчала, затем нерешительно добавила:
— Есть ещё кое-что… Я навещаю девочку в детдоме. Сонечку. Ей шесть лет. Она очень одинокая.
— Твоя родственница? — тихо спросил Кирилл.
— Нет. Просто… друг. Я учу её рисовать. Хочу удочерить, но пока не получается.
— Почему? Если дело в деньгах, я помогу.
— Не в деньгах. У меня нет жилья, условий для ребёнка. Я не замужем… Хотя сейчас это не главное. Но я работаю над этим. А пока — только навещаю.
Кирилл пристально посмотрел на неё:
— Ты круглая сирота? У тебя совсем нет родственников?
Лиза молча кивнула.
— Но тебе же положена квартира от государства?
— Была, — горько усмехнулась она. — Продала, чтобы помочь одному человеку с долгами. А он… исчез. Так и живём — меня все бросают, начиная с матери.
Её смех прозвучал неестественно. Кирилл молча смотрел на девушку, испытывая странную смесь злости и жалости.
Лиза встала и направилась к балкону:
— Твои вещи высохли. Уезжай, пока соседи не проснулись. Не хочу пересудов про ночные визиты на дорогой машине.
— Да, конечно, — Кирилл оделся, взял упакованную картину и вышел. У двери они молча пожали руки.
Сев в машину, он ещё долго сидел за рулём, глядя на её окно. Лиза выглянула и сердито замахала, чтобы он уезжал.
Дома Кирилл проспал до вечера. Проснулся от звонков сестры:
— Камилла, что случилось?
— Ты где пропадаешь?! Дай номер Лизы, мне срочно нужно с ней поговорить!
— Скажи мне, я передам.
— Ты издеваешься? Почему я должна общаться с твоей женой через тебя?! — Камилла взорвалась. — Где она сейчас?
— Со мной! В душе! — растерянно солгал он. — Перезвонит позже.
Бросив трубку, Кирилл помчался в магазин, где работала Лиза. Скупив все цветы, он уговорил хозяйку отпустить её раньше.
— Ты рехнулся? Куда я столько цветов дену? — возмутилась Лиза на парковке.
— Моя сестра хочет твой номер.
— Ну так признайся, что это розыгрыш!
— Я… хочу ещё немного их помучить, — неуверенно пробормотал он.
— Дурачить людей — не смешно. Ты обещал рассказать правду.
— Расскажу! Но сначала поговори с Камиллой. Она просит совета.
— Ладно, — вздохнула Лиза. — Но взамен — подвези меня в детдом. Цветы пусть отправят туда же — сотрудникам.
В детдоме Лизу встретили как родную. Пожилая гардеробщица Матрёна Ивановна прищурилась на Кирилла:
— Ты жених нашей Лизоньки?
— Можно и так сказать, — улыбнулся он.
— Не морочь голову! Я её с пелёнок знаю — не дам в обиду.
Кирилл вдруг понял: это та самая «бабка Матрёна», о которой Лиза рассказывала при знакомстве.
— Я не обижу её. А вы… расскажите мне о ней?
— Отчего не рассказать? — гардеробщица устроилась поудобнее. — Слушай…
Зимой, незадолго до Нового года 2004, на крыльце детского дома была найдена новорождённая девочка. Стояла глубокая ночь — хотя на часах было всего шесть вечера, темнота уже окутала всё вокруг.
Матрена Ивановна спешила на работу: в этот день в учреждении готовили праздничный утренник и «Бал-маскарад» ко Дню Нового года. Воспитанникам требовалось особое внимание.
Калитка во двор примерзла, поэтому женщина пошла через главный вход. Именно там она заметила сани, а на них — свёрток. Подбежав ближе, Матрена поняла, что это младенец, завёрнутый в детское одеяло. Её охватила паника: дышит ли малыш? Не теряя ни секунды, она оставила сани на улице, взяла ребёнка на руки и помчалась внутрь здания.
Оказалось, что ей попался здоровый и крепкий младенец — миленькая девочка, которой было несколько дней от роду. Ни записки, ни документов при ней не было. Никаких намёков на то, что кто-то вернётся за ней, тоже обнаружено не было.
Сотрудники детского дома сразу же вызвали скорую помощь. Пока врачи готовились забрать малышку, Матрена обратилась к директору с просьбой дать девочке имя.
Фельдшер записал ребёнка как Елизавета Снежина. Через шесть лет судьба снова свела Лизу с той самой женщиной — девочка попала именно в тот детский дом, где её когда-то нашли.
Жизнь Лизы складывалась нелегко. Оставшись без родителей, она жила в семье опекунов до шести лет. Но после смерти отца её новая мама вышла замуж повторно, и новый муж не хотел иметь ничего общего с чужими детьми. Так Лиза снова очутилась в интернате.
Для девочки это стало страшным ударом. Она считала себя полноправной дочерью семьи Ёлкиных и почти не помнила, как оказалась в детском доме впервые. Никто не решался напомнить ей, что её оставили ещё новорождённой. Баба Матрена ждала, пока Лиза немного повзрослеет.
В семь лет девочку снова передали в семейное отделение. Однако спустя четыре года всех детей из этого дома изъяли, а воспитателей арестовали. Лиза вновь вернулась в стены детского дома.
После этих событий она перестала разговаривать, но начала рисовать. Удивительно, но рисовала она так, словно всю жизнь училась в художественной школе. Особенно ей удавались лица людей, способные передать любую эмоцию.
Только когда Елизавете исполнилось восемнадцать, Матрена Ивановна решилась рассказать ей правду о её происхождении. Лиза выслушала внимательно, но ответила с горечью:
— Меня бросали много раз. Что ещё один случай может изменить?
— Ты ошибаешься, — возразила женщина. — Когда я тебя находила, ты была завёрнута в очень дорогие простыни. Это не просто тряпки. Твоя мама явно из благополучной семьи. Возможно, у неё были какие-то причины.
Лиза лишь усмехнулась:
— Если она меня не искала, значит, я ей не нужна.
Матрена хотела добавить ещё что-то, но продолжила чуть позже:
— На следующий день, убирая снег, я нашла рядом с санками белый шёлковый платок. На нём вышивкой сиреневыми нитями было написано: «Лев Кудрицкий». Я до сих пор его храню. Может быть, это отец или кто-то из родственников?
Но Лиза не проявила интереса. Она не хотела знать тех, кто отказался от неё. Тем не менее, бабушка продолжает беречь платок, надеясь, что однажды девушка захочет разыскать своё прошлое.
Как-то молодой человек, который начал встречаться с Лизой, предложил ей начать поиск:
— Дайте мне посмотреть на платок. Я сфотографирую и постараюсь найти информацию.
Матрена обещала показать ему платок на следующий день.
Тем временем Лиза проводила время с друзьями: они посетили зоопарк, кино, покатались, поели мороженого. Вечером Кирилл отвёз её домой, и между ними произошёл трогательный диалог:
— Давай будем встречаться? — спросил он.
— Миллиардеры не встречаются с уборщицами, — улыбнулась Лиза.
— Значит, мы станем первыми. Сломаем стереотипы?
— Хорошо, давай.
— Ну тогда поцелуемся?
— Приезжай завтра, и посмотрим, — подмигнула она и вышла из машины.
Кирилл уехал счастливым. Он вспоминал каждую минуту, проведённую с Лизой. Для него это был совершенно новый опыт чувств. Ранее у него были отношения, но Лиза была особенной. Как будто музыкальная мелодия, которая звучала только для него.
На следующее утро Кирилл намеревался навестить Матрену Ивановну. Он не просто так обещал разыскать родных Лизы — имя «Лев Кудрицкий», вышитое на платке, зацепило его. Вспомнив, что в коттеджном посёлке, где живут его родители, есть художник с такой фамилией, он решил проверить совпадение.
Лев Михайлович Кудрицкий был известным деятелем искусства, признанным как в России, так и за рубежом. Жил он со своей женой Екатериной Николаевной тихо, вдали от общества. Детей у них не было, хотя когда-то они мечтали о семье. Соседи редко их видели — пара предпочитала уединение, а вместо людей окружали себя животными. У супругов был домашний питомник и небольшой приют для бездомных зверей.
Кирилл не знал, с чего начать беседу, поэтому решил сразу перейти к делу: показать фото платка и спросить, знаком ли он ему.
Уже через десять минут после звонка в ворота молодого человека проводили внутрь. Художник встретил гостя в кабинете. После короткого приветствия Красильников протянул телефон с изображением платка.
— Этот платок мне знаком, — признался Лев Михайлович, с трудом скрывая волнение. — Это подарок от старого друга из Италии. Такие были изготовлены специально для меня, моей жены и нашей дочери. Сейчас у нас остались только два экземпляра. Где Вы нашли этот?
Кирилл попросил времени и рассказал всю историю — про найденного новорождённого, про детский дом, про Лизу и её жизнь. Художник слушал внимательно, и по мере рассказа его лицо всё больше теряло цвет. Он поднялся, вышел из комнаты и вернулся с женой и портретом девушки.
— Это наша дочь Ева, — произнёс он с болью. — Она умерла три года назад. Мы потеряли её, когда она уехала в Турцию.
Ева была сложным ребёнком. В семье с полной материальной обеспеченностью, она всё равно искала чего-то большего. Постоянный поиск острых ощущений, наркотики, бегство из дома, связь с байкерами — всё это стало частью её жизни. Забеременев в 17 лет, она скрылась, а вернувшись, заявила, что ребёнок погиб. Позже она снова исчезла, и уже через несколько лет родителям сообщили о её смерти в отеле на берегу моря.
После того как Кирилл сообщил год рождения Лизы, у супругов не осталось сомнений: перед ними внучка.
— Я привезу её к вам, — пообещал молодой человек. — Но сначала нужно подготовить Лизу к этой встрече.
Разговор с девушкой получился непростым. Она долго плакала, не понимая, почему её бросили, если в семье могли бы любить и воспитывать. Но Кирилл убедил её, что прошлое нельзя изменить, зато настоящее может стать началом нового счастья.
— Они добрые люди, — успокаивал он. — Бабушка содержит приют для животных, дед — известный художник. Возможно, именно от него ты унаследовала свой талант к рисованию.
— Может быть, — согласилась Лиза. — Только пусть сделают тест, вдруг они не поверят.
— Сделаем, не волнуйся. Но я уверен, они не сомневаются. Ты очень похожа на свою маму и на деда.
На следующий день Лиза, Кирилл и счастливые Кудрицкие собрались за одним столом. Для стариков это был день, которого они давно не надеялись дождаться. Они не выпускали внучку из объятий, готовы были сделать всё, чтобы компенсировать упущенные годы.
Девушка представила Кирилла как своего будущего мужа и рассказала, что хочет взять под опеку девочку Соню. Родители Лизы благословили план.
— Органы опеки должны одобрить дом? — спросил дед.
— Конечно, — ответила Лиза.
— Тогда оформляем документы, делаем детскую. Сколько угодно!
— А зачем столько? — удивилась бабушка.
— Ну, молодые ещё нарожают, — рассмеялся дед, подмигнув влюбленным.
Свадьба Кирилла и Лизы стала событием, о котором говорили весь город. Родители Красильникова были в восторге от невестки. Все подруги семьи слышали от матери жениха:
— Лизочка — из хорошей семьи. Интеллигенты, аристократы, не чета тем, кто рождается без корней.
Так история одинокой девочки, найденной в канун Нового года, обрела счастливый конец. Судьба свела её с теми, кто всегда хотел её видеть рядом — с родной семьей, которая ждала её много лет.