Это был жаркий день в деревне.
Я — Хань — сидела на корточках, собирая сухие ветки, чтобы развести огонь.
На пороге стоял мой десятилетний сын и смотрел на меня своими невинными глазами.
— «Мама, почему у меня нет папы, как у других?»
Я не смогла ответить. Прошло десять лет, и я до сих пор не нахожу слов для ответа на этот вопрос.
Когда я забеременела, по всей деревне поползли слухи:
— «Позор! Беременна без мужа! Срам для родителей!»
Я стиснула зубы и терпела всё.
С растущим животом я работала где угодно: полола траву, собирала рис, мыла посуду в закусочной.
Кто-то бросал мусор перед моим домом, кто-то громко обсуждал меня, когда я проходила мимо:
— «Отец её ребёнка точно сбежал… кто захочет взять на себя такую позорную ношу?»
Они не знали, что тот, кого я любила, был счастлив, узнав, что я жду ребёнка.
Он сказал, что поедет домой поговорить с родителями и попросить их благословения на брак.
Я верила ему — всем сердцем.
Но на следующий день он исчез, не оставив ни следа.
С тех пор я ждала его каждый день: без вестей, без писем.
Прошли годы. Я одна растила сына.
Бывали ночи, когда я ненавидела его за ту боль, которую он мне оставил.
А бывало, что я плакала и молилась, чтобы он был жив… даже если уже забыл обо мне.
Чтобы отправить сына в школу, я работала без устали.
Копила каждую монету, сдерживала каждую слезу.
Когда другие дети издевались над ним за то, что у него нет отца, я крепко обнимала его и говорила:
— «У тебя есть мама, сынок. И этого достаточно.»
Но слова людей были как ножи, снова и снова вонзавшиеся в моё сердце.
Ночью, пока он спал, я смотрела на свет лампы и вспоминала того, кого любила — его улыбку, тёплые глаза — и плакала в тишине.
Однажды дождливым утром я штопала одежду сына, когда услышала рёв моторов.
Соседи выбежали на улицу, чтобы посмотреть.
Перед моим скромным домом выстроились несколько чёрных, сверкающих автомобилей — явно из города.
Послышались шёпоты:
— «Боже мой! Чьи это машины? Каждая стоит миллионы!»
Дрожащими руками я взяла сына за руку и вышла.
Из одной машины вышел пожилой человек с седыми волосами в чёрном костюме, со слезами на глазах.
Он посмотрел на меня, и, не сказав ни слова, встал на колени прямо в грязи.
Я остолбенела.
— «Пожалуйста, встаньте! Что вы делаете?»* — воскликнула я.
Он взял меня за руку. Его голос дрожал:
— «Десять лет… Наконец-то я нашёл вас — тебя и моего внука.»
Вся деревня замерла.
— «Внука?..» — прошептала я, едва слышно.
Он достал старую фотографию — лицо того, кого я любила.
Точная копия.
Я не смогла сдержать слёз.
Старик рассказал, что в тот день, когда я сказала его сыну о беременности, тот был безмерно счастлив и поспешил домой, чтобы поговорить с родителями и спланировать свадьбу.
Но по дороге обратно ко мне он попал в аварию… и умер в тот же день.
Все эти десять лет отец искал меня без остановки.
И только недавно, просматривая старые больничные записи, он нашёл моё имя и объездил несколько провинций, пока не нашёл нас.
Он взглянул на машины. Один из водителей вышел и открыл дверь.
На борту автомобиля был выгравирован логотип «Lâm Gia Group» — крупнейшей корпорации в стране.
Люди были потрясены.
— «Боже… этот мальчик — единственный внук президента Лама!» — шептали соседи.
Старик подошёл к моему сыну, взял его за руку и со слезами сказал:
— «С этого дня, сынок, ты больше не будешь страдать. Ты — кровь и плоть семьи Лам.»
Я просто стояла, плакала и чувствовала, как груз всех этих лет начинает исчезать.
Глаза тех, кто раньше презирал меня, теперь были полны стыда.
Некоторые даже опустились на колени и просили у меня прощения.
Когда мы с сыном покидали деревню, снова пошёл дождь — как и десять лет назад.
Но в этот раз я не воспринимала его как проклятие.
Теперь я знаю: даже если весь мир тебя отвергает — если ты остаёшься верной себе и сильной, правда обязательно выйдет наружу.
Я — мать, которую когда-то унижали все,
теперь иду с высоко поднятой головой,
держу сына за руку,
и с миром в сердце улыбаюсь.