Годами я думала, что никогда не встречу настоящую любовь, пока не встретила Эйдена. Но однажды тихим вечером звук сверху открыл мне правду: мой очаровательный муж и его «дочь» оказались не теми, за кого себя выдавали.
В 49 лет я думала, что наконец-то обрела гармонию. После многих лет, посвященных карьере и построению бизнес-империи, у меня было всё, кроме человека, с которым можно было бы разделить счастье. А потом появился Эйден.
Он был обаятельным, но не показным. Его теплые карие глаза и легкая улыбка заставляли меня чувствовать себя особенной. Мы познакомились на благотворительном вечере, и наш разговор лился, словно мы знали друг друга целую вечность.
— Я не любитель таких мероприятий, — признался Эйден, отпивая вино. — Но это была идея Эмили. Она говорит, что мне нужно больше бывать среди людей.
— Эмили? — спросила я.
— Моя дочь. Ей восемнадцать. Мы вдвоем с тех пор, как умерла моя жена. Она моя опора.
Что-то в его голосе, в том, как он смягчился, произнося её имя, задело меня за живое.
Эйден покорил меня. Он присылал цветы в мой офис, устраивал романтические ужины и всегда слушал меня, когда мне нужно было выговориться.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя подростком, — сказала я ему однажды.
— А ты заставляешь меня чувствовать себя живым, — ответил он, взяв мою руку.
Когда он познакомил меня с Эмили, я волновалась. Не знала, как подросток отреагирует на отношения её отца. Но Эмили оказалась вежливой, даже застенчивой.
— Приятно познакомиться, — мягко сказала она. — Папа всё время о вас говорит.
Она выглядела хрупкой, её большие глаза казались слишком взрослыми для её возраста, будто потеря матери лишила её детской наивности.
— Я тоже много слышала о тебе, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку. — Только хорошее, конечно.
Она слабо улыбнулась.
— Он просто счастлив. Я давно не видела его таким.
Со временем я сблизилась и с Эйденом, и с Эмили. Эйден был добрым, надежным и заботливым. А Эмили? Она была сдержанной, но милой. Она приходила на семейные ужины, но чаще проводила время за книгами и учебой.
Однажды Эйден рассказал, что у них проблемы с домом.
— Крыша нуждается в ремонте, — объяснил он. — С тех пор как Лиз умерла, всё сыплется одно за другим. Иногда мне кажется, что я проклят.
— Почему бы вам не пожить у меня, пока всё не починят? — предложила я.
Эйден колебался.
— Ты уверена? Это серьёзный шаг.
— Конечно, — ответила я. — Вы уже почти семья.
Они переехали ко мне через неделю. А спустя два месяца мы поняли, что не хотим больше ждать, и поженились.
Сначала мой брак казался идеальным. Эйден готовил завтраки, а Эмили тихо благодарила меня, когда я оставляла ей угощения или дарила маленькие подарки.
Но были странности, которые я не могла понять. У Эмили почти не было друзей, а на вопросы о школе она отвечала уклончиво.
— Это просто скучные вещи, — отмахивалась она. — Вам бы не было интересно.
— Она всегда была замкнутой, — объяснял Эйден. — Думаю, это её способ справляться.
Но что-то было… не так. Я гнала от себя подозрения, убеждая себя, что придираюсь. Они многое пережили. Кто я, чтобы судить?
А потом случился тот вечер.
Я хотела устроить Эйдену сюрприз — особенный ужин в честь нашей первой годовщины. Оставив работу пораньше, я вошла в дом и сразу почувствовала: что-то не так.
Дом был тише, чем обычно.
Затем я услышала смех. Тихий, заговорщический.
Он доносился сверху.
Поднявшись по лестнице, я услышала новый всплеск почти насмешливого смеха. У меня заныло под ложечкой.
Я подошла к спальне. Дверь была приоткрыта.
Через щель я увидела Эйдена и Эмили, сидящих на кровати.
Моя шкатулка с украшениями была открыта, а в руках у Эмили поблескивало бриллиантовое колье. Вокруг валялись мои вещи: деньги, часы, драгоценности, которых я даже не заметила.
Я застыла. Может, они наводили порядок? Готовили сюрприз? Я пыталась найти объяснение, но что-то было… неправильно.
Рядом с Эмили лежала её сумка, наполовину заполненная моими вещами.
— Осторожнее, — сказал Эйден. — Не забудь нижний ящик. Там еще есть.
Эмили тихо хихикнула.
— Я знаю, я знаю. Это даже проще, чем в прошлый раз.
Моё сердце сжалось. В прошлый раз?
Я медленно отступила назад, затаив дыхание. Они меня не заметили, и я не собиралась выдавать себя.
Спустившись вниз, я схватила телефон и активировала систему безопасности. Пара нажатий — и дверь спальни заблокировалась.
Я позвонила Саре, моей подруге-детективу, дрожащим голосом объясняя, что видела.’
— Они в моей спальне, собирают мои ценности, — прошептала я. — Я заперла их там. Сара, мне кажется, они грабят меня.
— Оставайся спокойной, — твердо ответила она. — Звони в полицию. Я сейчас же приеду.
Нажав “911”, я рассказала оператору, что произошло.
Из камеры наблюдения я видела, как Эйден дергал дверь, а Эмили нервно ходила взад-вперед.
— Ты сказал, что она не догадается! Это должно было быть легко! — раздраженно выпалила Эмили.
Офицеры прибыли быстро. Когда их вывели в наручниках, один из полицейских показал мне сумку Эмили, полную украденного.
— Кстати, — добавил он. — Её зовут не Эмили.
— Что? — я застыла.
— Ей 32 года.
Мир перевернулся. 32? Но Эйден говорил, что ей 18!
Позже полиция подтвердила: они — профессиональные аферисты. Выдавая себя за отца и дочь, они обманывали богатых женщин.
Когда Эйдена уводили, он бросил мне холодный взгляд.
— Ты пожалеешь об этом.
Я не дрогнула.
— Нет, Эйден. Это ты пожалеешь.
Той ночью я сидела одна в гостиной, ощущая тяжесть предательства.
Они украли у меня доверие.
Но мою силу они не смогли забрать.