Сначала это было просто фоном — звук, который я почти не замечал, играя в видеоигры у себя в комнате. Но ко второму дню лай стал невозможным игнорировать. Ритмичные, отчаянные повизгивания разносились по всему району, доносились из маленького, бледно-голубого домика по соседству.
Это был дом бабушки Нины.
Она жила там столько, сколько я себя помню. Старенькая, тихая, всегда сама по себе. Семьи у неё, насколько я знал, не было. Только маленький лохматый пёс по кличке Борька. Я часто видел, как она выгуливала его по утрам — медленным, осторожным шагом, будто на это уходили все её силы.
Но теперь лай не прекращался.
За ужином я не выдержал и заговорил с отцом:
— Пап, ты слышал? Борька лает без остановки уже два дня. Что-то не так.
Отец даже не оторвался от тарелки.
— Ох, Саша, да она, наверное, просто играет с ним или забыла выпустить во двор. Этот пёс всегда шумный.
Я нахмурился.
— А если с ней что-то случилось?
— Саш, не во всём должен быть какой-то детективный сюжет. Всё в порядке, не переживай.
Но я не был уверен. Отец мог не обращать внимания, но я — нет. Я собирался выяснить, что происходит.
После ужина, пока отец возился в гараже, я тихо вышел на улицу и направился к дому бабушки Нины. Чем ближе я подходил, тем более настойчивым становился лай Борьки. Я постучал в дверь.
— Бабушка Нина? — позвал я. Ответа не было.
Я постучал снова. Ничего.
Лай стал ещё громче, почти умоляющим. Моё сердце заколотилось. Я обогнул дом, пробираясь через густые кусты к заднему двору. В одном из окон шторы были чуть приподняты. Я встал на цыпочки и заглянул внутрь.
И тогда я её увидел.
Бабушка Нина лежала на полу, одна рука была протянута в мою сторону, другая сжата на боку. Она была в сознании, но едва двигалась. Её глаза встретились с моими — уставшие, полные отчаяния. Она слабо подняла руку, словно подавая сигнал.
Паника охватила меня.
Я развернулся и бросился обратно домой.
— Папа! Папа, там бабушка Нина! Она упала и не может встать!
Отец сразу отбросил гаечный ключ и пошёл за мной без лишних вопросов.
— Она уже два дня там лежит! Надо попасть внутрь!
Не дожидаясь ответа, я схватил кирпич из клумбы и разбил окно. Стекло посыпалось, Борька завизжал. Я закатал рукав худи, убрал осколки и влез внутрь.
В доме пахло застоявшимся воздухом и собачьим кормом.
Я подбежал к бабушке Нине.
— Бабушка, вы слышите меня?
Она слабо кивнула, прошептав:
— Упала… два дня назад… не смогла дотянуться до телефона…
У меня сжалось горло. Два дня… И никто не пришёл! Я должен был раньше что-то сделать.
Отец уже перелез через окно и опустился на колени рядом с ней.
— Держитесь, Нина, мы вызовем помощь.
Я сбегал на кухню, налил воды и осторожно поднёс к её губам. Она пила мелкими глотками, её морщинистая рука дрожала в моей.
Через несколько минут мы услышали сирены.
Фельдшеры быстро оценили её состояние, аккуратно переложили на носилки. Когда её выносили, она посмотрела на меня и прошептала:
— Спасибо…
Я выдохнул, чувствуя, как дрожат руки.
Что-то ткнулось мне в ногу.
Борька.
Он дрожал, хвост был поджат, а в глазах читался испуг. Он всё это время звал на помощь, а теперь выглядел таким уставшим, таким потерянным…
— Пап, мы не можем его тут оставить.
Отец тяжело вздохнул, но кивнул.
— Ладно, пусть пока поживёт у нас.
В ту ночь Борька свернулся калачиком у меня на коленях. Я дал ему кусочек курицы, а потом вывел на короткую прогулку. Он не отходил от меня ни на шаг, всё ещё тревожился, но я чувствовал — он благодарен.
Через два дня бабушку Нину привезли домой. Врачи сказали, что у неё было сильное обезвоживание, но она поправится.
Когда мы вернули Борьку, я ожидал, что она будет уставшей, рассеянной. Но она улыбалась так, как я никогда раньше не видел.
— Ох, мой родной… — прошептала она, когда Борька запрыгнул к ней на колени и начал облизывать лицо.
В её глазах стояли слёзы. Она посмотрела на меня.
— Саша, ты спас мне жизнь.
Я почувствовал тёплую волну внутри.
— Я просто сделал то, что должен был.
Она сжала мою руку.
— Поверь, не все бы так поступили.
Я посмотрел на отца. Он одобрительно кивнул.
И вдруг я сказал:
— Я могу приходить каждый день. Выгуливать Борьку. Навещать вас. Если хотите.
Глаза бабушки Нины потеплели.
— Я была бы рада.
И с того дня всё изменилось.
Она больше не была просто тихой старушкой по соседству. Теперь она была бабушка Нина — моя подруга. А Борька оказался не просто шумным пёсиком. Он был героем, который не бросил того, кого любил.
С тех пор я гулял с Борькой каждый день. И каждый день заходил к бабушке Нине, слушая её истории, узнавая её жизнь.
И я знал точно — я поступил правильно.
Иногда всё, что нужно, — просто обратить внимание. Потому что это может спасти чью-то жизнь.