Когда Вера и Саша только начинали мечтать о собственном доме, эта мечта казалась далекой, почти недостижимой. Они жили в тесной двухкомнатной квартире на пятом этаже старого панельного дома: двое детей, старый пес Шарик, шумные соседи и стены, сквозь которые было слышно всё — от крика ребёнка до щелчка выключателя.
Саша работал электриком в ЖЭКе, Вера была медсестрой в поликлинике. Жили не богато — строго по средствам, без долгов, но и без лишнего. Тем не менее, мысль о своём уюте, пусть даже самом скромном, не давала им покоя.
Однажды вечером, когда Саша, уставший после смены, опустился в кресло, он вдруг сказал:
— Знаешь, мне бы хотелось построить свой дом. С нуля. Своими руками.
Вера улыбнулась, глядя на поднимающийся над столом чайный пар:
— А я бы перед ним посадила яблони и сирень. Чтобы весной пахло цветами, а осенью — спелыми яблоками.
Идея прижилась в их сердцах раз и навсегда. Начали с малого — экономить буквально на всём: отказались от кафе, новых вещей, кино и даже летних отпусков. Саша брал подработки по вечерам — менял проводку в новостройках, ремонтировал автоматы. Вера подрабатывала сверхурочно в процедурном кабинете, ходила на вызовы по выходным. Каждую сэкономленную тысячу они аккуратно складывали в конверт — «на дом».
Через три года они накопили на участок — землю в деревне, в двадцати километрах от города. Там рос бурьян, валялись обломки старого забора, торчали полусгнившие деревья. Но это была их земля. Их будущий дом.
Вера плакала от счастья, стоя на краю участка с термосом в руках. Дети бегали за Шариком, а она уже видела крыльцо с фонариком, лавочку под окном и тропинку, выложенную плиткой. Пока же вокруг были грязь, строительный мусор и пустые карманы.
Решение приняли единогласно — строиться будут сами. Без бригад, без мастеров. На коленке начертили проект на миллиметровке. Саша изучал видео, форумы, нормы и правила. Первый год ушёл на расчистку участка, второй — на фундамент.
Всё делали вместе. Вера замешивала бетон, перетаскивала мешки с цементом, подавала инструмент. Саша взбирался на лестницу, закручивал анкера, чертил углы. Утром ехали на участок с рюкзаками, обедали на доске, вечером возвращались обратно. Потом начали ночевать там — сначала в палатке, потом купили старый прицеп.
Когда стало понятно, что вдвоём не справиться — особенно с возведением стен, перекрытиями и кровлей — решили попросить помощи у родных.
Первым позвонили брату Веры Максиму:
— Макс, можешь на пару деньков подъехать? Мы стены начали класть, помоги Саше или хотя бы с детьми посиди?
— Вер, мы с Ленкой путёвку горящую схватили, собираемся на море. Хотел бы помочь, но…
Позвонили сестре Саши, Ирине:
— Ир, нам бы на пару дней помощь. Крышу начинаем ставить.
— Ой, вы знаете… у нас сын в школу идёт, форменная одежда, рюкзак, кружки… денег нет вообще.
Даже отец Веры, опытный пенсионер-строитель, лишь покачал головой:
— Я уже не тот. Спина, давление… Зачем вам этот дом? Возьмите ипотеку — сразу жить можно.
Саша даже просил не сил, а хотя бы материалов:
— Помогите хоть цементом, краской, утеплителем…
Но ответ был один:
— Сам завяз — сам и развяжи. У нас свои дела, — говорил Юра, двоюродный брат, равнодушно пожимая плечами.
Вера сдерживала слёзы, но продолжала работать. Вместе они возводили стены, поднимали перекрытия, ругались, уставали, но не сдавались. Однажды Саша чуть не упал с крыши — повезло, что зацепился за балку. Целую неделю он пролежал дома с ушибами и вывихом. Вера не отходила от него ни на шаг, меняла компрессы, растирала больное место.
На стройку ушло четыре года. Четыре лета, четыре зимы. Вера мерзла в промерзшем вагончике, укрываясь двумя одеялами. Саша в морозы тянул коммуникации, ставил обрешётку. Бывало, хотели бросить всё. Но каждый раз находили в себе силы идти дальше.
И вот однажды последнее окно встало на место. Дом стал настоящим. С зелёной крышей, резной верандой, белыми ставнями, пахнущий свежей краской и домашним пирогом. Саша провёл воду, свет, тепло. Вера посадила яблони, сирень, тюльпаны. Дети бегали по траве, Шарик валялся в тени. В доме стало жить.
Всё шло хорошо — дом был почти готов, в семье царило спокойствие. И тут, как это бывает, неожиданно всё пошло не так.
Первым нагрянул брат Веры — Максим. Приехал всей семьёй: жена, дети — без предупреждения.
— Ого! Как у вас тут красиво! Решили: зачем платить за отель? Тут и природа, и речка рядом, и мангал. Погостим у вас недельку, лады?
Не успели оправиться от его визита — приезжает Ира, сестра Саши. С мужем и ребёнком. Тоже без звонка:
— Нам сказали, у вас теперь загородный дворец. А у нас дома отключили воду. Можно у вас пару дней перекантоваться?
Спустя пару дней заявляется племянница Саши со своим молодым человеком:
— Мы просто проезжали мимо, решили заглянуть. Не могли бы мы переночевать? Только одну ночь.
Дом превратился в хостел. Круглые сутки кто-то что-то ел, стирал, жарил мясо, громко разговаривал или слушал музыку. Дети гостей вытаптывали клумбы, ломали молодые деревья, Шарика кормили всякой ерундой — он заболел. Продукты исчезли из холодильника, как будто их и не было. Вера чувствовала себя чужой в своём же доме, как служанка, которая обслуживает чужих людей.
Однажды она стояла на веранде. На полу валялись какие-то кроссовки, на мангале дымились незнакомые шашлыки, а в доме снова играла громкая музыка. Она вспомнила, как когда-то сама стояла здесь с лопатой в руках, промокшая до нитки, с обрывками строительной плёнки на ветру.
— Помнишь, как просили помощи? — тихо спросила она у Саши.
— Помню, — ответил он.
— Никого не было. А сейчас все словно в очередь встали.
Той же вечер они собрали всех вместе.
— Дорогие наши, — начал Саша, — мы рады, что вам у нас нравится. Но наш дом — это не база отдыха. Мы сами его строили. Без вашей поддержки. Когда нам было тяжело — вы отказались помочь. Мы не держим зла, но хотим, чтобы это место оставалось нашим домом, а не местом для временного проживания родственников.
Вера добавила:
— Мы устали. Не хотим скандала. Но больше не желаем, чтобы наш труд превращался в бесплатную аренду «по родству». Будем благодарны за понимание и уважение.
Реакция была разной. Кто-то обиделся. Племянница театрально хлопнула дверью, бросив напоследок:
— Ну и зажрались вы, совсем чужими стали!
Брат Веры проворчал: — Помогли бы людям, хоть раз в жизни…
Ира фыркнула: — Я думала, вы нормальные, а вы — эгоисты!
На следующий день раздался звонок от мамы Саши:
— Сашенька, мне сказали, что ты всех выставил. Это правда? Как ты мог? Это же твои родные! Что люди теперь подумают? Всю жизнь вам помогали, а вы… такие неблагодарные.
Саша вздохнул:
— Мама, когда нам действительно нужна была помощь — никто не пришёл. А теперь вдруг все вспомнили о нас. Мы никого не выгоняли. Просто хотим немного покоя.
— Покой… Ладно-ладно. Только потом не удивляйтесь, если к вам тоже никто не придёт. Обидели всех. Всех!
Но в доме действительно стало тихо. Он снова стал домом, а не постоялым двором. По утрам пили чай на веранде, на кухне пеклись пироги, вечером доносился детский смех и лай Шарика. Цвели яблони, благоухала сирень.
А когда солнце опускалось за горизонт, Вера и Саша сидели на крыльце, смотрели на свой дом и знали: они приняли правильное решение. Они построили не просто дом — они создали настоящую крепость. Семейную, честную, свою. И только те, кто ценит этот труд, будут в нём желанными гостями.