Я выросла в условиях роскоши, но вместо мелодии пения птиц вокруг слышала лишь звон амбиций, которые навязывали мне другие. Семья Артемьевых — влиятельный клан, чьё богатство складывалось на протяжении поколений. Но ни мне, ни кому-либо из родных оно не принесло настоящего счастья. Напротив, превратило наш дом в поле постоянной борьбы за первенство. У нас не было тепла родственных связей — только соперничество. Во всём: от одежды и отметок в школе до размера банковского счёта.
— Анна, ты должна помнить: первое впечатление — самое важное, — говорила мама, поправляя мне укладку перед важной презентацией.
— Не переживай, мам, я всё понимаю, — отвечала я, пряча волнение.
Это действительно был ключевой момент. Мой проект мог стать настоящим прорывом для компании. Но я знала: Катя, моя младшая сестра, тоже не сидела сложа руки. Она всегда была рядом — как тень, напоминание о том, что нужно быть лучше, быстрее, сильнее. Мы росли вместе, но воспитывали нас как соперниц. Бабушка, глава семьи, видела в нас инструменты для укрепления влияния клана. Любое недостаточное достижение грозило нам потерей наследства.
Спустившись вниз, я увидела, что водитель уже приехал.
— Екатерина, ты сегодня просто восхитительна, — услышала я похвалу бабушки, когда проходила мимо.
Катя стояла рядом, гордо улыбаясь. На ней было платье от известного дизайнера, стоившее целое состояние.
— Спасибо, бабушка, я очень старалась, — ответила она, бросив на меня короткий, полный самодовольства взгляд.
Вечером после презентации я сидела в своём кабинете, перебирая документы. Всё прошло неплохо, но я чувствовала — чего-то не хватает. Раздался стук в дверь.
— Можно? — спросила Катя, заглянув внутрь.
— Что тебе нужно? — я даже не подняла глаз от бумаг.
— Просто хотела поздравить, — вошла она и уселась на стул. — Твоя презентация была неплохой.
— Спасибо, — коротко ответила я.
— Но… — начала она, и я сразу поняла, что сейчас последует. — Мне кажется, ты могла бы сделать это лучше.
— Правда? И как же? — я подняла глаза.
— Например, ты могла бы быть более убедительной, — Катя скрестила руки на груди. — И твои аргументы были не такими сильными, как могли бы быть.
— Теперь ты ещё и эксперт? — с сарказмом спросила я.
— Я просто говорю то, что вижу, — пожала она плечами. — Кстати, бабушка тоже так считает.
Мне стало обидно. Неужели иначе и быть не могло? Катя, довольная собой, ушла, а я еле сдержала слёзы. Пришла будто поддержать — а на деле лишь добавила соли на рану.
Жизнь — штука странная. С Катей у нас всегда были напряжённые отношения. Сколько раз ни пыталась их исправить — безрезультатно. Она будто застыла в юности, где главным было одобрение бабушки и право называться «главной наследницей». А я слишком поздно поняла, что из меня пытались сделать послушный инструмент, и научилась ценить свои маленькие победы.
Помню, как встретила на улице старого друга Виталика. Мы не виделись лет пять. Он с блеском в глазах рассказывал, как создал собственный IT-стартап.
— Представляешь, Ань? С нуля! Сейчас уже офис, растёт команда, есть заказы. Это моя мечта! — он буквально светился.
Я искренне радовалась за него.
— Вить, ты молодец! Я всегда знала, что у тебя получится! — пожала ему руку.
Но через пару недель случайно услышала, как Лена, общая знакомая, говорит по телефону:
— Да, Витька свой бизнес завёл. Говорит, дела идут. Ну, конечно, молодец, но мне кажется, ему просто повезло…
И вот тогда внутри меня вдруг закипела зависть. Почему ему повезло, а мне нет? Чем я хуже? Вспомнила, что в юности увлекалась фотографией. В тот же вечер купила профессиональный фотоаппарат, записалась на курсы, начала снимать всё подряд — портреты, пейзажи, события.
Уже скоро мои работы начали печатать в журналах, меня приглашали на выставки, поступали выгодные заказы. Зарабатывала я хорошо — возможно, даже больше, чем Виталик на том этапе.
— Вот теперь я им всем покажу! — думала я. — Особенно Кате!
Работала как одержимая, забывая про отдых. Главное — успех, признание, деньги. И я их получала. Меня хвалили, приглашали на светские мероприятия. Мы с Витькой стали чаще видеться, проводить время вместе. А потом я встретила Сашу. И всё перевернулось.
Продала фотоаппарат, вернулась к прежней работе. Забила на амбиции и цели, полностью окунувшись в новые отношения. Для меня больше ничего не существовало, кроме Саши. Родные даже не узнавали меня — я перестала конфликтовать с сестрой, перестала реагировать на бабушкины провокации. Как говорят молодые, мне всё стало «по барабану».
Сашу я знала давно. Его можно было назвать детским другом, хотя в школьные годы мы терпеть друг друга не могли. Меня редко отпускали гулять, но каждый выход заканчивался очередной перепалкой с ним.
— Помнишь, как мы в детстве строили песочные замки на берегу? — спрашивал он, обнимая меня за плечи, пока мы прогуливались по набережной.
— Конечно, помню! И ты постоянно ломал мои замки! — шутливо ответила я, толкнув его локтём.
— Ну а как же? Нужно было, чтобы ты совершенствовалась! Такая вот закалка характера, — рассмеялся он.
Я замирала, глядя в его зелёные глаза, и чувствовала, как внутри всё наполняется любовью. Он был именно тем самым принцем из моих юных грез — заботливым, внимательным, умным и невероятно красивым.
Мне даже нравилось, когда он рассказывал о своей работе в море. Это придавало нашей истории особую романтику. Сашка был моряком, капитаном судна, покорителем стихии, настоящим героем — по крайней мере, для меня. Мы жили вместе в съёмной квартире, строили планы на будущее, мечтали переехать к морю и воспитывать минимум двоих детей. Я терпеливо ждала его с каждого рейса, никогда не сетовала на одиночество — мне хотелось, чтобы он ни о чём не волновался.
Когда Саша снова ушёл в плавание, мне позвонила Катя.
— Привет, Ань! Где ты сейчас?
— Дома. Что случилось?
— У меня новости… Плохие. Мне только что рассказали кое-что про твоего Сашу…
— Что такое? Что-то стряслось?
— В общем… Он не совсем тот, за кого себя выдаёт. Точнее, он и правда моряк, но не капитан. Он всего лишь матрос.
— Не верю! Ты просто завидуешь!
— Хотела бы я, чтобы это была ложь… Но мне об этом сообщил человек, который работает в той же компании, что и он. Он лично его видел.
Я бросила трубку и разрыдала. Неужели Саша всё это время врал мне? Решила проверить и набрала Мишку — его лучшего друга с детства.
— Миш, привет. Тут мне кто-то сказал… Это правда, что Саша не капитан?
После паузы он осторожно ответил:
— Ну, он к этому стремится… Пока он матрос. Но очень старается. Только, Ань, не сердись на него.
Всё рухнуло в одно мгновение. Мои мечты, надежды, образ идеального мужчины — всё развалилось. Причём не потому, что матрос получает меньше, чем капитан. Меня ранило то, что он начал наши отношения с обмана. Это задело больше всего.
Когда Саша вернулся из рейса, я встретила его в аэропорту с холодным спокойствием.
— Привет, любимая! — он попытался обнять и поцеловать меня, но я отстранилась.
— Нам нужно поговорить.
Мы поехали в парк, сели на скамейку, и я прямо спросила:
— Это правда, Саша? Ты не капитан? Больше полутора лет ты мне лгал?
Он молчал, опустив взгляд. Я ждала минут пять, потом встала и ушла. Вернувшись домой, я чувствовала стыд, но родные приняли меня, хотя никто особенно не выражал радости. Особенно мама, которая, казалось, нарочно подливала масла в огонь:
— Да брось, Анечка. Саша ведь молодец! Подумаешь, соврал — ну, с кем не бывает. Может, простишь его?
Я старалась не реагировать, но вскоре она добавила:
— Кстати, он недавно себе квартиру в центре купил!
— Рада за него, — сдержанно ответила я, хотя внутри всё клокотало. Зависть, как змея, обвивалась вокруг сердца. Чем больше мама его хвалила, тем сильнее во мне росло желание доказать: я лучше.
— А ты? Когда уже найдёшь нормального мужчину? Может, стоит позвонить Саше?
— Мам, прошу, хватит. Я не хочу слышать о нём. У меня своя жизнь.
Но было уже поздно. Та давняя зависть проснулась вновь:
«Он успешнее тебя. Он лучше тебя. Докажи, что ты круче. Будь выше».
И я начала доказывать. С головой ушла в работу, взяла дополнительные проекты, забыла про отдых и сон.
Через несколько месяцев Саша женился. Узнала случайно — от общих знакомых. И к своему удивлению, не испытала злости или ревности. Наоборот — чувство странного облегчения. Его избранницей стала Алёна — добрая, простая девушка. Мы познакомились на вечеринке, и я сразу её полюбила. Без высокомерия, без игр. Она была ему хорошей парой.
Саша был счастлив, и это, странно, радовало меня. Я понимала, что он нашёл свою половинку. Возможно, я ею быть не могла.
Но вина всё равно оставалась. Я сама разрушила наши отношения. Из-за собственной зависти.
Интересно, что с Леной у нас сохранились добрые отношения. Мы иногда встречаемся, болтаем. И каждый раз думаю: какой шанс я упустила. А к Саше теперь отношусь с теплотой — благодарность, смешанная с остатками прежней любви. Но это уже не страсть. Это скорее ностальгия по юности и несбывшимся мечтам.
Когда мама снова начинает восхищаться Сашей, я просто улыбаюсь:
— Да, он действительно хороший человек.
И это правда. Он достоин счастья. Даже если оно не со мной. Но полностью избавиться от зависти так и не смогла. Иногда ловлю себя на мысли, что Алёна более удачлива: семья, муж, уютный дом. А у меня… одна зависть.
Хотя я не одна. Почти сразу после расставания с Сашей встретила Илью. Поначалу между нами всё было хорошо, но потом начались трения. Он стал словно моё «альтер эго» — воплощение всех моих худших качеств. Мы соревнуемся, пытаемся доказать, кто лучше.
— Как твой проект? — спрашиваю я, делая вид, что равнодушна.
— Ерунда. Завтра презентация — должно пройти нормально, — отвечает он, не глядя на меня.
Я знаю, что он волнуется, но скрывает. Зато я:
— Шеф предложил возглавить новый отдел. Сказал, что я лучшая специалист в компании.
Он кривится. Мне приятно.
— Поздравляю. Мне тоже предложили повышение. Посмотрим, кто из нас круче.
Это наша игра. Мы, как два хищника, кружим друг вокруг друга, готовые в любой момент напасть. Мы ненавидим друг друга, но не можем расстаться. Возможно, нас связывает эта вечная зависть, зависимость от борьбы.
— Опять заняла у моей подруги денег? — кричит он, когда я прихожу домой поздно.
— Она сама предложила, — отвечаю с невинным видом.
— Ты специально унижаешь меня! Хочешь, чтобы все считали меня неудачником?
— Если ты легко даёшь себя унижать, то это твои проблемы, — говорю я, направляясь в комнату.
Он хватает меня за руку:
— Зачем ты так, Аня? Почему мучаешь?
Я вижу боль в его глазах. На секунду мне становится его жалко, но я быстро возвращаюсь в прежнее состояние:
— Тебе показалось. Илюш, не преувеличивай.
Не понимаю, почему мы так ведём себя. Узнаю, что он хочет работать в той компании, где мечтала я — и сразу начинаю переманивать его коллег, чтобы оставить его одного. Приглашаю их на свои вечеринки, ссужаю деньгами — чтобы он выглядел слабее.
А он в ответ устраивается на отличные должности, о которых я могу только мечтать. Выбирает самые выгодные предложения, демонстративно общается с руководителями. Знаю, что он ценится на работе — и это выводит меня из себя.
Бывают моменты, когда между нами вспыхивает искренность. Редкие попытки поддержки и заботы, но они всегда заканчиваются ссорами. Мы живём вместе уже четыре года — срок немалый. Илья стал почти родным, и порой мне хочется защитить его, сделать приятное. Но всё вновь срывается в конфликт.
Помню, как однажды в баре к нему пристал пьяный тип. Илья, обычно сдержанный, немного выпил. Я, не раздумывая, бросилась ему на помощь…
— Эй, отвали! — резко бросила я, отталкивая навязчивого типа. — Ты что, не видишь, он не хочет разговаривать?
Между нами завязалась острая словесная перепалка, которая могла в любой момент перерасти в драку. Я сама не ожидала от себя такого. Всё моё тело напряглось, хотя раньше я терпеть не могла никакой агрессии. Но в тот момент единственное, о чём я думала — защитить Илью. Мне было важно, чтобы с ним ничего плохого не случилось.
В конце концов пьяный мужчина отступил, уйдя прочь под град моих упрёков. Илья стоял молча, опустив глаза. Я ждала, что он скажет хоть слово — поблагодарит, одобрит… Но его взгляд был полон злости, будто я совершила предательство.
— Зачем ты вмешалась? — процедил он сквозь зубы. — Я бы сам справился. А теперь выглядел как слабак перед всеми. Почему ты не можешь просто промолчать, как нормальная женщина?
Я вскипела:
— Я пыталась тебе помочь! Не хотела, чтобы тебя избили!
— Мне не нужна твоя помощь! — рявкнул он. — Я могу постоять за себя!
И ушёл, оставив меня одну посреди шумного бара. Мы не разговаривали несколько дней. Я чувствовала себя потерянно. Хотела сделать добро, а получила лишь обиду и унижение.
Бывало и наоборот: Илья пытался проявить заботу, но и это заканчивалось конфликтом.
— Ань, освободилась должность руководителя отдела закупок. Я поговорил с начальником — он готов рассмотреть тебя, — сказал он однажды вечером.
— Я не хочу, — ответила я, отворачиваясь.
— Почему? Это же шанс!
— Не хочу быть обязанной тебе. Хочу всего добиться сама.
Он покачал головой:
— Ты безнадёжна.
Так мы и жили — между любовью и ненавистью, между попытками быть близкими и вечным стремлением перещеголять друг друга. Эти короткие вспышки нежности, эти редкие моменты искренней заботы неизменно сменялись новыми ссорами. Наша жизнь стала постоянной борьбой за превосходство, до того абсурдной, что соседи уже знали нас по ночным скандалам, а полиция — по вызовам.
Но расстаться мы не могли. Слишком много связывало. Только вот я понимала: так дальше продолжаться не может. Мы разрушаем друг друга. Каждый день всё хуже.
— Мне нужно немного времени, — сказала я однажды утром, собирая вещи.
— Что? Куда ты? — спросил он, недоумённо глядя на меня.
— Переезжаю к родителям. Мне надо подумать.
— Просто уйдёшь? — спросил он.
— Не знаю, что будет дальше. Но я не могу больше так. Это нас убивает.
Он молчал, наблюдая, как я складываю вещи в чемодан. Я чувствовала его боль, но не могла остановиться. Нужно было уйти — ради себя, ради него, ради нас обоих.
У родителей мне стало странно неуютно — слишком давно я не жила дома. Но со временем я начала ценить тишину, пространство, возможность быть одной. Читала книги, гуляла в парке, занималась йогой. Пыталась отвлечься от мыслей о наших отношениях, от вечного соперничества. Но покоя не находила.
Признаться, во мне по-прежнему жила эта противная, липкая зависть. Особенно когда просматривала фотографии подруг: счастливые невесты, объятия любимых мужчин, идеальные семьи. На первый взгляд — чистое блаженство. Но для меня — источник досады. Почему им легко даётся то, к чему мне приходится пробиваться через боль и борьбу?
Но, возможно, зависть — не всегда зло. Она может стать движущей силой, если суметь ею управлять. Главное — не позволить ей полностью взять верх, не превратиться в человека, который живёт чужими победами и поражениями.
Через время я вернулась к Илье. Хотела верить, что смогу изменить наш путь. Хотела свадьбы, романтических свиданий, спокойных, надёжных отношений. Хотела, чтобы он перестал видеть во мне соперника и стал видеть женщину, которую можно обнять, поддержать, защитить.
Но он этого не понимал. Сколько раз я говорила ему:
— Илья, давай прекратим эту игру? Мы ведь пара, а не два врага. Устала постоянно соревноваться.
Он смотрел удивлённо:
— Соревноваться? О чём ты?
— Я хочу быть твоим партнёром, а не противником. Хочу, чтобы мы были вместе, чтобы помогали друг другу.
Он слушал, но в его глазах не было понимания. Для него конкуренция была естественным состоянием. Он хотел, чтобы я преуспевала, но только в рамках игры, где каждый успех был поводом для нового раунда.
— Я хочу, чтобы ты была лучшей! — говорил он искренне.
А я хотела совсем другого — тёплого взгляда, доверия, уюта. Мужчины, который видит во мне не соперницу, а любимую женщину.
Сейчас я стою на перепутье. Передо мной множество дорог, каждая из которых страшит и манит одновременно.
Одна часть меня хочет перемен. Хочет разорвать этот замкнутый круг зависти, соперничества и саморазрушения. Хочет вычеркнуть Илью, который так и не понял, что делает не так. Хочет забыть тех идеальных подруг, к которым не перестаю испытывать двойственные чувства. Хочет избавиться от давления родственников, которые ждут от меня только побед и достижений.
Хочу начать всё заново. Стать другим человеком. Свободным от зависти, от необходимости доказывать что-то миру. Человеком, который умеет радоваться жизни, который способен любить и быть любимым.
Но есть и другая часть — та, которая боится перемен. Боится остаться одной, без привычной боли и зависимости. Та, которая цепляется за старое, потому что не знает, что ждёт впереди. Я ненавижу эту свою слабость, неспособность принять решение. Иногда кажется, что единственный выход — уехать куда-нибудь далеко, начать всё с нуля, исчезнуть.
Но я понимаю: проблема не в месте, а во мне. Если я не разберусь с собой здесь, то и там они последуют за мной. Потому что бег от себя — не путь к свободе, а путь в ещё более глубокий лабиринт.
И пока я остаюсь. Остаюсь с надеждой, что в какой-то момент зависть смолкнет, что соперник станет любимым, а боль — тишиной, в которой можно будет снова услышать своё сердце.