Варенье из вишни выглядело безупречно — густое, прозрачное, с ярким насыщенным цветом. Екатерина аккуратно протёрла край банки, плотно закрутила крышку и поставила её в пакет, где уже лежали две другие баночки с вареньем, домашние пирожки и коробка качественного чая. Не слишком много, но и не с пустыми руками.
— Кать, ты готова? — заглянул в кухню Андрей. Он был уже одет, держал в руках ключи и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. — Такси через пару минут подъедет.
— Почти, — улыбнулась она, пряча волнение за доброжелательным тоном. — Думаешь, маме понравится варенье?
— Да брось, это всё лишнее, — махнул он рукой. — Маман и так нас хорошо примет, даже без подарков.
Ему легко говорить. Для его матери он — любимый сын, бесценный и неповторимый.
А вот для невестки, с которой они виделись всего один раз — на свадьбе три месяца назад, — этот визит означал первый серьёзный экзамен: как ею воспримут в родном доме мужа.
— Я хочу произвести хорошее впечатление, — ответила Екатерина, надевая пальто.
— Ну ты и правда зациклилась, — усмехнул Андрей. — Мамка простая женщина. Не церемония какая-то.
Простая… Может, и так. Но Тамара Викторовна работала завучем в школе, а на свадьбе была одета с таким вкусом, что казалась светской львицей. И вопросы задавала соответствующие — например, кто родители невесты и где они трудятся.
— Вещи собрала? — спросил Андрей, помогая жене застегнуть кардиган. — Мы ведь на две недели уезжаем.
— Да, всё собрано.
До вокзала их довезло такси, а затем двухчасовой поезд доставил в небольшой городок, где Андрей провёл своё детство. Здесь жили его мать и младшая сестра.
— Андрюшенька! — радостно воскликнула Тамара Викторовна, когда они сошли с поезда. Она стояла на платформе, одетая безупречно — в строгом платье, с идеальной причёской. На вид ей можно было дать лет десять меньше, чем было на самом деле.
Обняв сына, она тепло, но сдержанно поприветствовала невестку:
— Здравствуй, Катя. Надеюсь, дорога не слишком вас утомила?
— Нет, всё в порядке, спасибо, — улыбнулась Екатерина, протягивая пакет. — Привезла немного домашнего варенья и пирожков. И чай хороший.
— Ох, совсем не нужно было, — Тамара взяла пакет кончиками пальцев, словно он мог испачкаться. — У нас и так всё приготовлено к ужину.
Дом Тамары Викторовны оказался просторным, ухоженным особняком на тихой улице. Внутри — безукоризненная чистота, светлые обои, массивная деревянная мебель и множество семейных фотографий: Андрей в детстве, Наташа в школьной форме, совместные снимки на фоне новогодней ёлки.
— Ты будешь жить в гостевой комнате, Катенька, — сообщила Тамара, показывая дом. — А Андрюша, конечно, в своей. Мы здесь традиции чтим.
Екатерина вопросительно посмотрела на мужа. Тот лишь пожал плечами:
— Мам, мы же муж и жена.
— Я помню, сынок, — улыбнулась Тамара одними губами. — Но в моём доме — мои правила. Не обижайся, Катя. Это всего на две недели.
— Конечно, ничего страшного, — поспешила согласиться та.
Ужин прошёл в компании Наташи — миниатюрной копии матери, с теми же внимательными глазами и чуть сжатыми губами. Разговор шёл вяло.
Екатерина рассказывала о работе в библиотеке, о планах, но чувствовала на себе постоянные, почти оценивающие взгляды.
— А родители твои сейчас где? — спросила Тамара, разливая чай.
— В командировке. Папа часто в разъездах.
— Интересно, а чем он занимается?
— Он… работает в администрации.
— В какой именно?
— Областной.
— Вот как! — Тамара бросила быстрый взгляд на дочь. — И кем там?
— Советником.
— Просто советником? Или по определённым направлениям?
— Мам, хватит допрашивать, — вмешался Андрей. — Папа Катин работает в обладминистрации. Приличный человек, я тебе говорил.
— Я просто интересуюсь, сынок, — мягко, но настойчиво ответила Тамара. — Хотела лучше узнать нашу новую родственницу.
Первый день прошёл в напряжённой вежливости. Второй начался с просьбы помочь убраться.
— Покажи, на что способна молодая хозяйка, — улыбнулась Тамара. — Надеюсь, в столице ещё учат уборке?
Екатерина старательно терла, мыла, протирала, стараясь соответствовать требованиям свекрови. Но, кажется, ни одна вещь не соответствовала стандартам.
— Дочка, ты никогда окна не мыла? — театрально вздохнула Тамара, разглядывая стекло. — Смотри, какие разводы. Давай, я покажу, как правильно.
К вечеру руки Екатерины горели от химии, а настроение рухнуло ниже некуда. Расставляя посуду, она услышала молчаливое «исправление» со стороны Тамары.
— Простите, не так?
— У нас в семье принято иначе, — холодно ответила свекровь. — Хотя, конечно, откуда тебе знать наши обычаи.
За обедом Наташа с энтузиазмом поведала историю о соседке, которая вышла замуж удачно — теперь катается на «Мерседесе».
— Представляешь, её Сашка обеспечил всё сам! А ведь девочка из обычной семьи.
— Молодец, конечно, — кивнула Тамара. — Вот что значит выбрать хорошего мужа. А как твой Вадим? До сих пор на «Фольксвагене»?
— Хочет сменить машину, — Наташа бросила многозначительный взгляд на Екатерину. — Только всё сам, без помощи отца.
Екатерина почувствовала, как лицо заливает краска. Намёк был понятен: дочка чиновника, городская красотка, прицепилась к простому парню.
— У моего отца не такие уж большие связи, как может показаться, — тихо сказала она. — Мы сами обеспечиваем себя.
— Ну, конечно, милая, — снисходительно улыбнулась Тамара. — Библиотекарь и инженер — это тоже доход.
Андрей молчал, уткнувшись в тарелку. Когда Екатерина слегка толкнула его ногой под столом, он лишь пожал плечами:
— Мам, давай без этого. Мы живём нормально.
— Я и не говорю, что плохо, — парировала Тамара. — Просто кому-то больше повезло с родителями, чем другим.
Вечером, когда Екатерина расчёсывала волосы перед зеркалом в гостевой, в комнату вошёл Андрей.
— Не обращай внимания, — сказал он, усаживаясь на кровать. — Мама просто привыкает.
— Привыкает? Да она меня не замечает! Переделывает всё за мной, постоянно намекает…
— Да ладно тебе, — махнул он рукой. — Мама всегда такая. Помнишь, я рассказывал про Ленку? Так она её вообще прогнала.
— И ты считаешь это нормальным? Что твоя мама давит на всех твоих девушек?
— Ну, она просто… защищает, по-своему.
— От чего? От женщины, которую ты выбрал сам? От меня?
Андрей поморщился:
— Кать, ну не накручивай. Подтерпи. Через две недели будем дома.
Он чмокнул её в щёку и ушёл в свою комнату, оставив её одну с тяжестью внутри.
На следующий день Тамара Викторовна объявила, что у них будут гости — соседи и несколько коллег по школе.
— Катя, ты поможешь мне приготовить что-нибудь к гостям? — спросила Тамара Викторовна. Это прозвучало скорее как приказ, чем вопрос. — Хотела бы посмотреть, как ты умеешь готовить. Наверное, мама тебя научила?
День начался как испытание на кулинарные навыки. Екатерина колдовала над салатами и закусками под строгим взглядом свекрови, которая комментировала каждое движение, поправляла каждый шаг.
— Нет-нет, у нас так не делают. Огурцы режем тонкими кружочками, — Тамара забрала у неё нож и показала пример. — Разве в вашей семье никто не ел обычный салат?
К вечеру Екатерина чувствовала себя словно после марафона — истощённая, измотанная, с ноющим напряжением в каждом мускуле. Гости — шесть человек, в основном женщины средних лет и двое мужчин — с любопытством разглядывали невестку из столицы.
— Так это она самая? — громко произнесла пышная дама в цветастом платье. — Дочка важного чиновника?
— Слышала, отец у вас работает в администрации? — добавила другая. — Не просто же так?
Екатерина немного смутилась:
— Да, он советник. Но не такой уж высокий пост.
— Скромничает, — усмехнулась Тамара, переглянувшись с гостями. — Все эти столичные девушки такие скрытные, когда дело доходит до связей. Верно, Катюша?
За столом разговоры набирали обороты. Обсуждали, как здорово сложилась жизнь у Наташи, как талантлив Андрей, и какую «поддержку» они явно получают от семьи Екатерины.
— Мы сами зарабатываем, — наконец не выдержала она. — Никто нам ничего не покупал.
— Ну, бывает, — кивнула соседка. — Как те же Сидоровы — сыну квартиру будто подарили, а потом оказалось: ипотека на всю жизнь. А все думали — крупные люди.
— Вы намекаете, что я лгу? — голос Екатерины дрогнул.
— Что ты, родная, — мягко вступила Тамара. — Просто мы здесь живём проще. У нас всё честно, знаем друг о друге всё. А в столице, говорят, легко создать красивую легенду.
С каждым днём терпение Екатерины истощалось. К концу первой недели она почти не общалась ни с Тамарой, ни с Наташей. Отношения с Андреем тоже стали натянутыми. Он уходил от разговоров о матери, а по вечерам предпочитал компанию друзей домашнему уюту.
Однажды утром, спустившись на кухню, Екатерина застала Тамару и Наташу за оживлённым разговором. При её появлении они замолчали.
— Здравствуйте, — поздоровалась Екатерина.
— И тебе доброго утра, — коротко ответила свекровь. — Чай на плите.
Екатерина налила себе и села за стол. Тишина давила, как груз.
— Я получила сообщение от мамы, — начала она, стараясь говорить ровно. — Они с папой вернутся через неделю. Приглашают нас с Андреем на ужин.
— Вот как! — фыркнула Наташа. — Ваш-то советник решил навестить простых смертных?
— Наташа! — сделала вид, что осуждает дочь Тамара, хотя в голосе не было даже намёка на упрёк.
— А что? Все знают, как живут столичные начальники. Для них мы — пыль под ногами.
— Мой отец не такой, — спокойно, но твёрдо ответила Екатерина.
— Конечно, конечно, — сухо протянула Тамара. — У нас в городе тоже есть администрация. Знаем, как там работают эти «советники»… Взятки, откаты…
— Мой отец честный человек! — резко встала Екатерина, расплескав чай. — Он всю жизнь работал честно!
— Правда? — Наташа с сомнением покачала головой. — А особняк в Подмосковье он на свою зарплату купил? Не обижай нас, Катя.
— У нас нет никакого особняка! Мы живём в обычной квартире!
— Хватит приукрашивать, — отрезала Тамара. — Андрей говорил, что вы ездили к вам на дачу. Дом два этажа, бассейн — не особняк, значит, где же он?
Екатерина замерла. Дача действительно была — маленький домик, который отец строил годами, и бассейн, построенный с братом всего пару лет назад. Но теперь это звучало совсем иначе — как символ богатства, которого у неё никогда не было.
— Вы всё не так поняли, — начала она, но Тамара снова перебила:
— Катя, мы простые люди. Не любим игры в скромность. Андрюша — хороший мальчик из хорошей семьи. Он достоин большего, чем девушка, которая стыдится своих корней и врёт постоянно.
В этот момент в кухню вошёл сонный Андрей.
— Что за шум? — зевнул он. — Слышно даже в спальне.
— Твоя мать считает меня лгуньей, а сестра — что мой отец взяточник, — выпалила Екатерина.
Андрей вздохнул:
— Мам, мы же договаривались…
— О чём вы договаривались? — Екатерина переводила взгляд с мужа на свекровь.
Тамара встала, скрестив руки:
— Я просто хочу знать правду о твоей семье. Кто вы на самом деле.
— И что сказал твой сын?
— Что ты скромная, из хорошей семьи, — вздохнула Тамара. — А я вижу: что-то тут не так. Библиотекарь, работающая за копейки, отец, который «советник», но никто не знает по каким вопросам… Похоже на игру.
Екатерина почувствовала, как глаза начинают щипать слёзы:
— И ты позволяешь им так обо мне говорить? О моей семье?
— Кать, ну успокойся, — потер лицо Андрей. — Мама просто переживает. Она не со зла.
И в этот миг внутри что-то сломалось. Пять дней унижений, косых взглядов, саркастических замечаний. И муж, который ни разу не встал на её сторону.
— Знаете что? — Екатерина выпрямилась. — Вы правы, Тамара Викторовна. Я действительно не та, за кого себя выдавала.
Свекровь бросила победный взгляд на сына: «Я же говорила!»
— Мой отец — заместитель губернатора по социальным вопросам. Мы никогда этим не хвастались, потому что в нашей семье ценят человека за то, кем он стал, а не за то, кем его родители.
Повисло тяжёлое молчание.
— Я молчала, потому что хотела быть принятой как Екатерина, а не как «дочка чиновника». Но для вас важнее титул, чем душа.
Она повернулась к Андрею:
— Я уезжаю. Сегодня. И не уверена, хочу ли, чтобы ты был рядом.
Через два часа такси уже везло её на вокзал. В окно она видела, как Тамара Викторовна нервно расхаживала по двору, пытаясь кому-то дозвониться. Наверняка проверяла информацию.
Через неделю, когда Екатерина вернулась к работе в библиотеке, её телефон буквально горел от звонков и сообщений от Тамары и Наташи. Оказалось, они узнали, что её отец действительно занимает высокую должность. И что вскоре в их городке открывается культурный центр — с участием именно его имени.
Андрей вернулся в столицу через три дня после неё. На пороге стоял букет размером с него самого, а в глазах — вина.
— Прости меня, — сказал он сразу. — Я вёл себя как последний эгоист.
— Да, — спокойно согласилась она. — Именно так.
— Мама просит прощения. Она не знала…
— В том-то и дело, Андрей. Ей важно не кто ты, а чьи ты родственники. И тебе, кажется, тоже.
Екатерина закрыла дверь, оставив мужа на площадке с цветами и сожалениями. Внутри было пусто, но спокойно. Она наконец поняла: не деньги, не статус, не связи определяют человека. Только одно — уважение. А его нельзя купить или получить в наследство. Либо оно есть, либо нет. А у них его… не было.