Мария осторожно раскладывала детскую одежду в шкаф, аккуратно разглаживая каждый предмет. Внезапно из коридора донеслись голоса, которые она хорошо знала. Малышка мирно спала в коляске, и женщина старалась двигаться как можно тише, чтобы не потревожить ребёнка. За три года совместной жизни с Владимиром она успела привыкнуть к этой квартире, ставшей их семейным гнёздышком сразу после свадьбы. Свекровь Елена Михайловна всегда была благодарна за помощь по хозяйству, а молодая семья получила крышу над головой — именно так они и договорились тогда.
Смерть свёкра, Петра Николаевича, случившаяся два месяца назад, стала полной неожиданностью для всех. Он ушёл тихо, во сне, оставив после себя завещание, которое стало неожиданностью даже для собственной жены.
— Не могу понять, почему он отписал квартиру именно тебе, — призналась Елена Михайловна своему сыну за завтраком. — Хотя, если честно, это справедливо. Вы здесь живёте, заботились о нём.
Владимир молча кивнул, вспомнив документ о наследстве, найденный в рабочем столе отца.
— Главное, что теперь у нас есть собственное жильё, — добавил он, бросив взгляд на жену.
Мария ответила ему лёгкой улыбкой.
Похороны прошли, но уже на следующий день в дверь раздался звонок. Женщина подошла и открыла дверь. На пороге стояла женщина лет пятидесяти с крупными чертами лица и пристальным, цепким взглядом.
— Кто вы? — спросила она, оценивающе рассматривая Марию.
— Я Мария, жена Владимира. А вы?
— Светлана Петровна, сестра покойного. Мне нужно поговорить с племянником.
Тётя Света без приглашения прошла внутрь квартиры. Владимир услышал разговор и вышел из комнаты.
— Тётя Света! Как здорово, что вы приехали!
— Да уж, приехала, — женщина внимательно осмотрела прихожую. — У меня есть несколько вопросов, связанных с семейными делами. Надеюсь, мы сможем всё обсудить и прийти к согласию.
Елена Михайловна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Светлана, проходите, будете чай?
— Чаем не откажусь. А заодно и поговорим о наследстве.
Владимир нахмурился.
— О каком наследстве? Отец же оставил квартиру мне.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — тётя Света уселась за стол, не снимая пальто. — По моему мнению, у меня тоже есть право на часть имущества отца.
— Папа составил завещание, — попытался возразить Владимир.
— Завещания можно оспаривать, племянничек. Особенно когда один человек получает всё, а другие родственники остаются ни с чем.
Мария взяла дочку на руки и тихо направилась в свою комнату.
— Я требую разделить всё честно! — становясь всё более эмоциональной, воскликнула тётя Света. — Эта квартира принадлежала моему отцу, значит, и мне тоже!
— Но по завещанию… — начал было Владимир.
— Мне наплевать на ваше завещание! — резко перебила его женщина. — Я буду жить в той самой комнате, где сейчас находится эта пара с ребёнком!
Мария, услышав эти слова, вышла из комнаты, держа на руках малышку.
— Простите, но мы здесь живём уже три года. Это наш дом.
Тётя Света обернулась к ней с ехидной усмешкой.
— Ну, милочка, пора освобождать место. Хватит пользоваться благами других людей.
— Тётя Света, вы не имеете права так говорить с моей женой, — вступил в разговор Владимир.
— Ещё как имею! — женщина вытащила из сумки папку с бумагами. — Вот новое завещание моего отца, в котором я указана как наследница!
Владимир дрожащими руками взял документы. К нему подошла Елена Михайловна.
— Давай посмотрю.
Мария видела, как выражение лиц мужа и свекрови начинает меняться. То, что они прочитали, явно не принесло им радости. Оказалось, что вскрылось второе завещание Петра Николаевича.
На следующий день к ним нагрянул ещё один «гость» — дядя Дима, брат покойного свёкра. Он буквально ворвался в квартиру.
— Где этот наглец, который присвоил семейную квартиру? — закричал он, едва переступив порог.
— Дядя Дима, давайте спокойно, — попытался Владимир взять ситуацию под контроль.
— Спокойно? Ты с ума сошёл?! — мужчина был вне себя. — Это квартира моего отца, а какой-то щенок считает её своей!
— По завещанию всё официально оформлено…
— Какое завещание? — дядя Дима выхватил документы из рук племянника и демонстративно разорвал их на две части. — Вот вам и завещание!
Елена Михайловна попыталась вмешаться:
— Дмитрий, будьте вежливее. Это была воля вашего отца.
— Заткнись, ты здесь никто! — огрызнулся мужчина. — Ни твоя это квартира, ни твоего сынка!
Мария крепче прижала к себе дочку. Ребёнок заплакал от громких криков.
— Прошу вас, не шумите. Здесь маленький ребёнок.
— А мне плевать на твоего ребёнка! — рявкнул дядя Дима. — Не надо было рожать в чужой квартире!
Владимир побледнел.
— Дядя Дима, прошу вас…
— Ты мне не командуй! Я буду жить здесь, а вы сами ищите себе крышу!
Прошёл месяц, и атмосфера в квартире стала невыносимой. Тётя Света и дядя Дима заняли гостиную, превратив жизнь семьи в настоящий кошмар. Они постоянно ссорились между собой, требовали от Марии готовить еду и убирать за ними.
— Владимир, нам нужно что-то делать, — шепнула Мария мужу в коридоре.
— Что опять? — тут же подскочил дядя Дима. — О чём шепчетесь? Опять задумали что-то против нас?
— Мы просто хотели…
— Молчи! — рявкнул он. — Тебе разрешения не давали говорить!
Елена Михайловна не выдержала:
— Владимир, ты мужчина или нет? Изгони этих хамов!
— Мама, не вмешивайся.
— Как не вмешиваться? Они сделали наш дом проходным двором!
— Наш дом? — рассмеялась тётя Света. — Это не ваш дом, дорогуша. И не твоего слабовольного сына тоже.
Однажды утром Мария вышла в прихожую и увидела там незнакомого мужчину с портфелем.
— Простите, кто вы такой?
— Риэлтор. Пришёл оценить квартиру для продажи.
У неё перехватило дыхание.
— Какой ещё продажи?
Из гостиной вышла довольная тётя Света.
— А, проснулась наша квартирная «арендаторша». Знакомься, это Игорь Семёнович. Он поможет нам продать квартиру и поделить деньги поровну.
— Владимир! — Мария побежала искать мужа.
Она нашла его на кухне. Тот сидел за столом, уткнувшись в телефон.
— Это правда? Ты согласился продать квартиру?
Владимир поднял на неё измученные глаза.
— Мария, пойми. Так лучше для всех. Мы найдём что-нибудь поменьше, а родственники получат свою долю.
— Лучше для всех? А как же наша дочь?
— Можешь пока пожить у своих родителей. Временно.
Мария смотрела на него в недоумении. Неужели это тот самый человек, которого она любила?
— Ты хочешь выставить нас на улицу?
— Не преувеличивай. У твоих родителей есть дача…
— Дача? В ноябре? С новорождённым ребёнком?
Владимир отвёл взгляд.
— Найдём выход.
Вечером Мария вернулась домой и замерла на пороге. Все её вещи были аккуратно уложены в чемоданы и стояли прямо в прихожей. Из гостиной доносилась музыка и смех.
Тётя Света показалась в дверях с бокалом в руке.
— О, ты вернулась! Самое время забрать свои вещи.
— Что происходит?
— Неужели не понятно? — женщина усмехнулась. — Мы ведь предупреждали, что ты здесь временная гостья. Время истекло.
Из гостиной вышел дядя Дима с куском торта в руке.
— О, выселяемся? Наконец-то! Надоела уже эта кукушка в нашем гнезде.
— Где Владимир?
— Твой муж в магазине, покупает шампанское, — рассмеялся дядя Дима. — Сегодня у нас новоселье!
Мария взяла в руки чемоданы и за руку дочь, но перед самым выходом остановилась у порога.
— Это ещё не конец.
— Правда? — тётя Света с насмешкой посмотрела на неё. — А что ты можешь сделать, милая?
Участковый Кирилл Андреевич внимательно выслушал Марину историю и покачал головой:
— Ситуация, конечно, непростая, но не безвыходная. У вас есть законные основания оставаться здесь, ведь вы прописаны в этой квартире вместе с ребёнком.
— То есть они не могут просто так меня выселить?
— Именно так. Более того, продажа жилья, где зарегистрирован несовершеннолетний, невозможна без согласия органов опеки.
Через час участковый пришёл в квартиру вместе с Машей. Владимир, тётя Света и дядя Дима сидели за столом с хмурыми лицами.
— Ну что, граждане, — участковый открыл блокнот. — Разберёмся по порядку. Кто из вас организовал выселение женщины с ребёнком?
— Какое выселение? — возмутился дядя Дима. — Она сама ушла!
— После того как вы собрали её вещи и начали праздновать её уход?
Тётя Света попыталась оправдаться:
— Мы имеем право проживать в этом жилье!
— Возможно. Но и гражданка Мария имеет полное право здесь находиться. Что касается возможной продажи квартиры… — участковый перевёл взгляд на Владимира. — Вы знаете, что нельзя продать жильё, если там прописан несовершеннолетний?
— Как это нельзя? — побледнел Владимир.
— Самым прямым образом. Статья 292 Гражданского кодекса. Нарушение прав ребёнка может повлечь за собой штраф или даже уголовную ответственность.
Дядя Дима вскочил со стула:
— Да бред какой-то! Получается, мы теперь заложники этой…
— Будьте осторожнее с выражениями, — предупредил участковый. — И теперь все помогают гражданке Марии вернуть обратно её вещи.
Через месяц жизнь Марии кардинально изменилась. После разговора с участковым она обратилась к юристу, который подробно объяснил ей её права. В ходе проверки выяснилось, что завещание, которое показывали тётя Света и дядя Дима, было поддельным. Оригинальное завещание Петра Николаевича оказалось куда более неожиданным — по его воле квартира переходила не сыну, а невестке, «за заботу и доброту к семье».
— Не может быть! — Владимир перечитывал документы в кабинете нотариуса. — Папа бы так не поступил!
— Ваш отец лично приходил ко мне за две недели до своей смерти, — пояснила нотариус. — Он был в ясном уме и чётко высказал своё желание. По его словам, именно Мария ухаживала за ним во время болезни, а не вы.
Мария молча принимала документы. Она чувствовала, что решение свёкра справедливо. Когда Пётр Николаевич болел, это была именно она, кто приносила ему лекарства, готовила диетическую еду и читала книги вслух.
В этот же день Мария вернулась домой с документами на квартиру в руках. Тётя Света и дядя Дима сидели в гостиной и смотрели телевизор, будто хозяйничали здесь.
— Собирайте вещи, — коротко сказала Мария. — Сейчас же.
— Ерунда какая-то! — не отрываясь от экрана, отмахнулся дядя Дима.
Мария положила на стол копию документов.
Тётя Света резко встала и схватила бумаги:
— Подделка! Это явная фальшивка!
— Проверьте сами у нотариуса. Адрес указан в документах.
Дядя Дима побагровел:
— Чужая женщина! Это семейное жильё!
— Раньше было. Теперь — моё. — Мария спокойно подошла к шкафу и начала вынимать их вещи. — Если сами не соберётесь — помогу.
— Владимир! — закричала тётя Света. — Ты что, позволишь этой женщине выставить родных людей?
Владимир стоял в дверях, бледный и растерянный.
— Мария, давай подождём немного? Может, всё обсудим спокойно?
— Мы уже полгода «обсуждаем». Теперь моя очередь принимать решения.
Она аккуратно складывала вещи нежеланных гостей в пакеты и выносил их на площадку. Дядя Дима попытался остановить её, но она резко отстранилась.
— Не смейте меня трогать. В противном случае заявлю о нападении.
— Ты ещё за это заплатишь! — кричала тётя Света, торопливо надевая пальто.
— Попробуйте, — холодно ответила Мария и захлопнула дверь.
Елена Михайловна сидела на кухне, потрясённая происходящим.
— Марочка, а как же мы? Где я буду жить?
Мария подсела к свекрови и взяла её за руку.
— Вы остаётесь, конечно. Для меня вы как родная мать. А вот с Владимиром нужно поговорить отдельно.
Владимир подошёл к ним, всё ещё не в силах поверить в реальность.
— Мария, я не понимаю… Как папа мог…
— Твой отец оказался намного мудрее всех нас, — перебила его Мария. — Он видел, что ты не способен защитить свою семью.
— Но я же… я старался…
— Ты молчал, когда меня унижали. Ты согласился продать квартиру и выгнать меня с ребёнком. Ты ни разу не вступился за свою мать, когда дядя Дима её оскорблял.
Владимир опустил глаза.
— Я не хотел конфликтовать с родственниками…
— А со мной можно было? — Мария встала. — Владимир, я подаю на развод. Завтра же.
— Мария, подожди! Давай поговорим…
— Поздно говорить. Три месяца назад ещё можно было что-то изменить.
Владимир попытался пройти в спальню, но Мария остановила его.
— Мария! Где мне теперь спать?
— В комнате, которую освободили твои родственники, — раздался голос из-за двери. — Там есть диван.
— Но это наша комната! Мы муж и жена!
— Были мужем и женой. Завтра я подам документы в суд.
Владимир растерянно посмотрел на мать. Елена Михайловна только вздохнула.
— Сынок, ты сам виноват. Настоящий мужчина должен защищать свою семью.
— Но мама…
— Не притворяйся слабаком. В сорок лет давно пора становиться взрослым.
Развод прошёл быстро и без лишнего шума. Владимир не стал ничего требовать — квартира теперь принадлежала Марии по завещанию, а других совместных активов у них не имелось.
— Можно мне встречаться с дочкой? — спросил он на последнем судебном заседании.
— Конечно. Ты её отец.
— А может, мы ещё попробуем? Я изменился, Мария. Понял свои ошибки.
Мария покачала головой:
— Поздно, Владимир.
Прошёл год. Владимир по-прежнему жил в комнате, которую занимали раньше тётя Света и дядя Дима. Мария оставила его там из сострадания — всё-таки он отец её ребёнка.
Но их жизни шли параллельными дорогами. Он приходил с работы, ужинал с матерью на кухне, смотрел телевизор и ложился спать на раскладном диване. Мария жила в большой комнате с дочкой, принимала гостей, общалась с подругами.
— Как твои дела? — спрашивала лучшая подруга Оксана.
— Нормально. Пока нет времени на личную жизнь.
— А Владимир? Он же рядом живёт…
— Владимир — часть прошлого. Мы общаемся только ради ребёнка.
Этот разговор Владимир услышал из кухни и поморщился. Он несколько раз пытался заговорить с бывшей женой о возможности примирения, но Мария оставалась непреклонной.
— Мы можем быть друзьями, — говорила она. — Хорошими друзьями. Но не любовниками.
Самое тяжёлое для Владимира наступило, когда он решил начать новые отношения. Привести другую женщину в дом, где живёт его бывшая жена, оказалось невозможным.
— Ты с ума сошёл? — возмутилась Лена, с которой он познакомился на работе. — Я не стану встречаться с мужчиной, который живёт с экс-супругой!
— Но мы не вместе! У нас даже разные комнаты!
— Мне всё равно. Это неправильно.
Такие разговоры были не единичными. Женщины не понимали его ситуации и не хотели в неё вписываться.
А Мария между тем расцветала. Она начала работать удалённо, путешествовать с дочкой. Квартира стала стильной и уютной.
— Марочка, ты такая красивая стала, — говорила Елена Михайловна. — Просто светишься изнутри.
— Я счастлива, — просто отвечала Мария.
Дочка росла весёлым и добрым ребёнком. Ни скандалов, ни стрессов, ни чужих людей вокруг.
Как-то вечером Владимир не выдержал и постучал к Марии.
— Можно поговорить?
— Конечно. Заходи.
Он вошёл в комнату, которая раньше была их общей. Теперь в ней не осталось ничего, что напоминало бы о нём.
— Мария, я понимаю, что вёл себя плохо. Но разве совсем нет никакого шанса?
— На что?
— На то, чтобы мы снова стали семьёй. Я многое переосмыслил.
Мария покачала головой:
— Владимир, ты хороший человек, но ты слабый. И я не забуду, как ты помогал собирать мои вещи, пока тётя Света и дядя Дима смеялись надо мной.
— Я изменился!
— Поздно. Я тоже изменилась. Я стала сильной и самостоятельной. И мне это нравится.
Владимир опустил голову. Он понимал, что потерял жену навсегда — из-за своей нерешительности, страха перед родственниками и неумения защищать семью.
— Мы можем быть друзьями, — мягко добавила Мария. — Ради дочки. Но не надейся на возвращение. Кроме того, тебе стоит задуматься о поиске нового жилья — это нужно и тебе, и мне.
Прошёл ещё месяц. Владимир по-прежнему жил в маленькой комнате и всё ещё надеялся на чудо. Но Мария не изменила своего решения.
Однажды вечером, уложив дочь спать, Мария сидела у окна и улыбалась. Теперь никто не мог заставить её делать то, чего она не хочет. Никто не мог привести к ней домой нежеланных гостей. Никто не мог принимать за неё решения.
Дочка мирно дышала в кроватке, Елена Михайловна читала книгу на кухне, а где-то в дальней комнате Владимир смотрел телевизор. Всё было спокойно и умиротворённо.
Мария достала планшет и открыла сайт знакомств. Может, пришло время подумать о новом этапе личной жизни? Но не спеша, без давления и суеты. Теперь у неё было достаточно времени выбирать.
Она была свободна. Наконец-то по-настоящему свободна.