Соня, старательно подавляя малейшие звуки, перелезла через пролом в ограде погоста. Этот потайной ход был сооружён ею вместе с друзьями много лет назад — специально для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно посещать кладбище в любое время, избегая встречи с постоянно пьяным и крайне неприятным сторожем. Этот человек внушал им куда больший страх, чем сами мертвецы.
Ванька с Мишкой были пойманы ещё месяц назад и отправлены в приют. Наташке тоже досталось от родителей, когда её обнаружили здесь. И теперь Соня, несмотря на охватившую её дрожь, решилась прийти сюда в одиночку.
Утром кладбище буквально кишело народом. Девочка предвкушала богатый урожай разнообразных лакомств, особенно сладостей. Конфеты были её слабостью, тем более что их можно было запасать, доставая по несколько штук каждый день. Правда, запасы быстро таяли – она убеждала себя, что четыре конфеты в день это нормально, пять – ещё лучше… но вскоре они заканчивались.
Осторожно осмотревшись, она заметила нескольких посетителей, которые уже собирались уходить. Соня направилась в старую часть кладбища. Конечно, там сладостей было меньше, в основном только кутья и крошки печенья.
Набрать что-либо представлялось невозможным – почему пожилые женщины так некультурно крошат еду? Просто размазывают и ломают. Непостижимо! Затем она услышала разговор двух бабушек: одна объясняла другой, что птицы являются душами умерших, и поэтому еду крошат для удобства их кормления.
В старой части кладбища, как она и ожидала, ничего примечательного не оказалось. Соня неторопливо брела между могилами: чем медленнее движение, тем больше вероятность остаться незамеченной.
«Стой! Куда же ты!»
Соня моментально обернулась. Да, точно! В её направлении, спотыкаясь на каждом шагу, бежал сторож с метлой наперевес.
Едва успев перебраться обратно через лаз, она припустила что есть сил! Кладбище огромное, а смотритель явно еле передвигается. Так что догнать её будет сложно. Да и скорее всего, он забудет о ней через пару минут.
Оказавшись в совершенно незнакомом районе, где раньше никогда не бывала, Соня застыла в изумлении. Роскошные надгробия, ухоженные дорожки, всё аккуратно засыпано гравием… Вот это да! Она обнаружила проход на элитное кладбище! Сколько бы они с друзьями ни пытались, сколько бы ни обходили вокруг высокого бетонного забора – вход был только один, в центре, рядом со сторожкой и цветочным киоском. Пробраться было невозможно.
«Вот это да!» – Соня остановилась у величественного памятника. Изображённый человек выглядел как живой! Девочка даже дотронулась до холодного камня. Она двинулась дальше, рассматривая всё вокруг и полностью позабыв о конфетах, которых здесь было предостаточно. Причём они не просто валялись на земле, а были аккуратно разложены стопками, красивые, в блестящих обёртках.
«Мамочка… мамочка…» – послышался голос откуда-то.
Соня вздрогнула и начала оглядываться.
Что за нелепость? Вокруг никого. Кто ещё может звать маму? По спине пробежали мурашки – голос исходил из-под земли. Она хотела убежать, но ноги словно приросли к месту.
«Мама»… Это слово казалось ей чужим, но в моменты сильного страха она всегда его произносила, и становилось немного легче.
Соня шагнула в сторону голоса и за большим памятником увидела свежевыкопанную могилу. Видимо, скоро здесь должен состояться погребальный обряд. Неужели кто-то провалился внутрь? Подойдя ближе, она увидела внизу, в грязи, мальчика лет пяти, не старше. Он испуганно смотрел вверх.
«Эй! Как ты там оказался?»
Мальчик разрыдался:
«Прятался от мамы… Вытащи меня, вытащи! Мамочка!»
Поняв, что ребёнок находится на грани истерики, Соня строго прикрикнула:
«А ну прекрати реветь, а то сейчас уйду!»
Мальчик моментально замолчал, хотя слёзы продолжали течь.
«Слушай меня внимательно, чтобы я смогла тебя вытащить, — торопливо заговорила Соня. — Мне нужно… что-нибудь такое, на что можно встать, понимаешь? Иначе не дотянусь.»
Мальчик, всхлипывая, кивнул.
«Я видела здесь ведро, сейчас быстро принесу его. И не плачь, я никуда не денусь. Только за ведром,» – успокаивала она.
Мальчик снова кивнул, вытирая слёзы грязными ручонками. Соня стремглав помчалась к тому самому памятнику с реалистичным изображением человека – именно там она заметила большое оцинкованное ведро с букетом. В глубине сознания теплилась надежда встретить мать мальчика, но кругом по-прежнему царила жуткая тишина.
Вернувшись также быстро, как и убежала, она увидела, что мальчик всё так же беспомощно смотрит вверх.
«Передвинь его туда, в угол,» – скомандовала Соня, указывая на край могилы.
Затем она ловко спрыгнула вниз. Первые попытки вытолкнуть ребёнка оказались неудачными – они оба скользили по мокрой глине. Наконец, с третьей попытки мальчишка оказался наверху, цепляясь за траву.
«Костя!» – раздался пронзительный крик.
Соня, только-только выбравшаяся из ямы, едва снова не свалилась от неожиданности, но удержалась.
«Сюда! Сюда!» – кричала женщина, пробираясь между надгробий.
Люди побежали в их сторону. Незнакомка подхватила Костю и крепко прижала к себе. Соня с удивлением наблюдала за ней. «Такая модная одежда, а она его в грязи обнимает, и ей абсолютно всё равно!»
«Мама, это она меня вытащила! Она!» – всхлипывал мальчик, показывая на Соню.
Женщина развернулась к Соне, после чего заключила её в тёплые объятия.
«Благодарю тебя, дорогая! Боже мой, да ты вся в грязи! Мать будет ругать тебя. Хочешь, поедем ко мне? Я быстро всё постираю, высушу и отвезу обратно.»
Сторож, наблюдавший неподалёку, фыркнул:
«Некому её бранить. Хотя стоило бы хорошенько выпороть, только и умеет, что воровать конфеты с могил.»
Женщина с недоумением взглянула на Соню.
«Конфеты? Зачем?»
«Как зачем? Жрать охота!» – проворчал сторож.
Такой взгляд ужаса бросила на него женщина, что мужчина махнул рукой.
«Будете полицию вызывать или мне идти?»
«Нет-нет, зачем полиция…» – растерянно пробормотала она.
Всё ещё дрожащей рукой женщина взяла Костю за одну руку, а другую протянула Соне.
«А теперь быстро бежим к машине. На улице холодно, тебе в любом случае нужно помыться и поесть, как я понимаю.»
Соня не собиралась сопротивляться. Она готова была последовать за этой доброй, элегантной женщиной куда угодно – хоть на край света! С завистью поглядывая на мальчика, она подумала: «Везёт же некоторым – есть такая замечательная мама!»
В автомобиле Соня старалась сидеть крайне осторожно, чтобы не запачкать светлые сиденья. В салоне стоял приятный аромат. Привлекательно мерцали индикаторы на приборной панели. Костя с воодушевлением рассказывал матери о храбрости и силе Сони, о том, как она его спасала и как сама выбралась из ямы.
«Сонечка, скажи, ты совсем одна живёшь?» – мягко осведомилась женщина.
Девочка пожала плечами. Она терпеть не могла подобных расспросов, но этой даме не могла не ответить.
«Ну, не совсем… То есть, есть с кем жить, но я не хочу. Да там и не замечают моего отсутствия. Там о другом думают…»
«Ты не живёшь с матерью?»
«Нет. Мама умерла при родах. Отца не было. Меня забрала мамина сестра со своим мужем. Но он её бросил, а она пьёт день и ночь. Опека приходила, хотели отправить меня в детский дом, но я сбежала.»
«Вот как… И давно ты живёшь на улице?»
«Уже вторую осень,» – еле слышно ответила Соня.
Женщина внимательно посмотрела на неё, покачала головой, но больше ничего не спросила.
Соня никогда прежде не видела такой ванной комнаты. Впрочем, она вообще ничего подобного не видела даже дома. Зайдя внутрь, она невольно втянула голову в плечи и замолчала, поражённая великолепием. «До чего же красиво! Просто глаз не отвести,» – с восхищением произнесла Соня, обозревая помещение. Вот как живут люди!
«Не стесняйся, проходи. В любом случае придётся убирать,» – с улыбкой сказала Анастасия Александровна.
«Может, мне лучше уйти?» – робко предложила Соня, чувствуя себя некомфортно.
Женщина удивлённо расширила глаза, затем заговорила мягким, успокаивающим тоном:
«Сонечка, пожалуйста, не бойся меня. Я не сделаю ничего плохого. Меня зовут Анастасия Александровна. Вон дверь, если что. Может, помочь тебе?»
Пока они беседовали в холле, внезапно появился рыжий кот, степенно прошествовал мимо и устроился на ковре. За ним последовала довольно крупная дворняга, выглядевшая просто великолепно!
Через час, после купания и сытного обеда, дети сидели за столом на кухне. Пожилая женщина, суетившаяся вокруг, постоянно подкладывала им еду и причитала: «Ох, Настюша, добрая душа у тебя! Всех в дом тащишь…» – а потом обращалась к Соне, вздыхая: «Кожа да кости! Ешь, не смотри, а ешь!»
Соня ела, стараясь не поднимать глаз от тарелки, но постоянно ощущала пристальный взгляд Анастасии Александровны. Причём так внимательно женщина начала смотреть на неё сразу после того, как Соня помылась. Девочка прекратила жевать и, отложив вилку, тихо произнесла:
«Спасибо.»
«Сонечка, ты уже наелась?» – удивилась Анастасия Александровна.
Глаза Сони предательски заблестели.
«Я и так много съела…»
И тут Анастасия Александровна всё поняла.
«Сонь, ты думаешь, я так смотрю, потому что жалко еду? Ешь на здоровье! Просто… просто ты очень похожа на одного человека…»
Соня быстро взяла вилку. «Вот оно что… Тогда можно спокойно есть.»
Хозяйка и домработница переговаривались шёпотом, периодически поглядывая на гостью. Иногда до Сони долетали обрывки фраз: «Нужно позвонить Олегу…», «А если ошибаемся?», «А если нет?» Голова у Сони становилась тяжёлой, а аппетит не пропадал.
«Сонечка, пойдём, я постелю тебе на диване, отдохнёшь немного,» – ласково предложила Анастасия Александровна.
Соня обычно не любила спать: то холодно, то страшно. Но здесь было тепло и уютно, поэтому она расслабилась и уснула, как только её укрыли пледом. А хозяйка уже разговаривала по телефону: «Олег, всё бросай и приезжай! Мне кажется… мне кажется… У нас дома дочь Тимофея!»
«Настя, что ты говоришь? Тимофея уже десять лет нет!»
«Олег, сам увидишь!»
«Наверное, самозванцы какие-то! Как они просто так могли к нам попасть… Девочка спасла Костю. Костю спасла!»
«Олег, не кричи, я всё объясню,» – успокаивала мужа Настя.
Муж примчался домой через двадцать минут. Костя тут же побежал к нему и стал шептать на ухо о своих приключениях.
«А почему шёпотом?» – Олег тоже невольно понизил голос.
«Сонечка спит, она устала, спасая меня,» – улыбнулся Костя.
У них с Настей долгое время не было детей. Врачи лишь разводили руками, утверждая, что всё в порядке, но чуда не происходило. Когда они уже смирились, Настя забеременела Костей. Они буквально тряслись над сыном, готовые исполнять любой его каприз. Костик рос послушным и правильным мальчиком.
Он убежал к себе, а Настя позвала Олега за собой. Они тихо вошли в гостиную, где на диване спала девочка.
«Посмотри, Олег…» – едва слышно прошептала Настя.
Олег приблизился и застыл как вкопанный, поражённый до глубины души. Внешность девочки поразительно напоминала его покойного брата Тимофея. Хотя глаза Сони были закрыты, Олег почему-то был уверен, что они такие же – жёлто-коричневые, с кошачьим прищуром. Он не сомневался в этом ни секунды.
«Насть… я не могу понять, как такое возможно…» – ошеломлённо произнёс Олег, когда они переместились на кухню.
Десять лет назад их семья пережила несколько трагедий подряд. Сводный брат Олега, которого он любил больше родного, погиб на мотоцикле после конфликта с родителями. Ссора разгорелась из-за его решения жениться на девушке из неблагополучного района, где обитали маргиналы. Родители Тимофея устроили такой скандал, что он, не выдержав давления, сел на мотоцикл и умчался прочь. Через час позвонили из больницы… Бедствие. За рулём. Сердце матери не выдержало стресса, а отец пережил её всего три месяца. Эти события состарили Олега лет на пятнадцать. И вот теперь… теперь в их доме появилась девочка, удивительно похожая на погибшего брата.
«Насть, что нам делать?» – растерянно спросил Олег.
«Как что? Сонечке пока ничего не говорим. Но ты… ты обязан всё выяснить. Найди ту женщину, с которой Соня отказывалась жить. Думаю, за бутылку она раскроет всю правду. А тест ДНК сделать необходимо.»
Соня прожила у Насти с Олегом уже четырнадцать дней. За это время её кожа заметно очистилась, она щеголяла в элегантном домашнем костюме, волосы были аккуратно подстрижены и заплетены в косы.
Соне очень нравилась её новая внешность! Она твёрдо решила: когда срок пребывания у этих добрых людей подойдёт к концу, на улицу она больше не вернётся. Пойдёт в детский дом, будет учиться, носить чистую одежду и никогда не станет похожей на свою тётку. Она постарается стать такой, как Настя. Та так прекрасна, так умна, да ещё и играет на рояле!
Соня затаивала дыхание, когда Анастасия Александровна садилась за инструмент. Как же ей хотелось поиграть на этих чёрно-белых клавишах! А папа Кости какой замечательный! Вроде строгий, но на самом деле такой добрый…
«Соня… Соня…»
Девочка вздрогнула, очнувшись от грез. К ней шёл Олег с какими-то документами в руках, а Анастасия Александровна почему-то тихо плакала, утирая слёзы. Соня насторожилась. Тревожное предчувствие сжало сердце. Глаза сами собой наполнились слезами.
«Всё, мне пора… Можно позвонить в опеку? Пусть заберут меня в детский дом. На улицу я больше не хочу…»
«Соня, что ты! Ни о какой улице и детском доме речи не идёт,» – нежно сказал Олег, присаживаясь рядом на диван.
«Но к тётке я не вернусь…»
«И к тётке не нужно. Мы отправили её в реабилитационный центр для лечения от алкоголизма. А ты остаёшься с нами. Будешь учиться, познавать мир, а Костик… Костик станет тебе братом. Так и решим.»
Соня покачала головой, пытаясь осмыслить происходящее.
«О чём вы сейчас говорите? Объясните…»
«Ты знаешь что-нибудь о своём отце?»
«Нет, тётка только ругала меня, говоря, что мой отец бросил маму беременную…»
«Никто никого не бросал, детка,» – мягко возразил Олег. «Он погиб. Теперь, узнав, где вы жили, я понимаю, что он направлялся именно к твоей маме… Я расскажу тебе всё о папе. Он был великолепным человеком. Если когда-нибудь захочешь называть меня папой или Настю мамой, знай – мы будем безмерно счастливы.»