Я и подумать не могла, что приглашение на ужин от моей богатой невестки превратится в настоящий кошмар. Но когда она бросила меня в ресторане с чеком на $5 375, я поняла — ей нужно преподать урок, который она никогда не забудет. Только я ещё не знала, чем всё закончится.
Меня зовут Рута, и я только что повесила мел на гвоздь после 40 лет преподавания. Жена моего сына Михаила, Вероника, пригласила меня отпраздновать. Она — крутая юристка, вся из себя: деловые костюмы, обеды с влиятельными клиентами.
— Не переживай насчёт денег, — сказала она по телефону. — Это мой подарок.
Я должна была насторожиться, но меня так растрогал её жест, что я проигнорировала внутренний голос. Кто же знал, что этот ужин всё изменит?
— Это очень мило с твоей стороны, Вероника, — ответила я. — Ты уверена?
— Абсолютно, — заверила она. — Ты заслужила это, столько лет воспитывала молодёжь.
Ресторан оказался тем самым местом, где меню без цен. Мэтрдотель смерила меня взглядом, особенно задержавшись на моих практичных туфлях и скромной одежде из универмага.
Нас усадили за столик у окна с видом на городской пейзаж. Среди белоснежных скатертей и хрусталя я чувствовала себя чужой.
— Ну что, Рута, каково это — быть на пенсии? — спросила Вероника, изучая винную карту.
Я теребила салфетку. — Честно? Немного странно. Пока не знаю, чем себя занять.
Она кивнула рассеянно и обратилась к сомелье:
— Нам бутылку Château Margaux 2015 года.
Мы болтали о семье, моей работе, её делах. В какой-то момент мне показалось, что между нами начинает налаживаться контакт.
— Наверное, ты рада, что больше не надо возиться с этими несносными детьми? — спросила Вероника, отпивая вино.
— О, я буду по ним скучать, — ответила я. — Преподавание — это вся моя жизнь. Каждый ученик — как задачка, которую нужно разгадать.
Она кивнула, но глаза её начали стекленеть. Когда подошёл официант, она не взглянула в меню.
— Как обычно, — сказала она. — А для моей свекрови… — и посмотрела на меня.
— Эм, курицу, пожалуйста, — пробормотала я, растерявшись.
Официант кивнул и ушёл. Вероника тут же начала рассказывать про своё последнее дело в суде, не давая мне вставить и слова.
Я пыталась слушать, но мысли улетели в мой бывший класс. Интересно, новая учительница будет так же заботиться о нём, как я?
— Рута, ты меня слушаешь? — Вероника повысила голос.
— Извини, дорогая. Задумалась немного.
Она вздохнула. — Так вот, суд полностью встал на нашу сторону. Убедительная победа.
Я кивала и улыбалась, не особо понимая, о чём она говорит. И чем дальше шёл вечер, тем сильнее росло ощущение, что что-то не так.
Когда мы доели, Вероника встала:
— Я сейчас в дамскую комнату. Скоро вернусь.
Прошло пятнадцать минут. Потом тридцать. Официант всё чаще посматривал в мою сторону, его улыбка становилась всё более напряжённой.
Наконец, он подошёл:
— Мадам, вы готовы оплатить счёт?
У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела сумму: $5 375.
— Я… Простите, моя невестка пригласила меня. Она обещала заплатить.
Лицо официанта посуровело:
— Может, вы ей позвоните?
Я позвонила. Голосовая почта.
Вот тогда всё и стало ясно. Она всё спланировала. Понимание этого было как удар под дых. Но как только первый шок прошёл, во мне вспыхнуло другое чувство — решимость.
Я глубоко вздохнула и улыбнулась официанту:
— Похоже, меня оставили одну, — спокойно сказала я. — Но не волнуйтесь, я разберусь.
Я протянула кредитку, молясь, чтобы её не отклонили. Не отклонили. Но я знала, что теперь месяцами буду есть лапшу быстрого приготовления.
Покидая ресторан, я уже строила планы. Я не молода, но точно не беспомощна.
На следующее утро я позвонила своей подруге Карле. У неё клининговая компания и отличное чувство юмора.
— Карла, нужна услуга, — сказала я. — Хочешь поработать в самом шикарном доме города?
— Рута, что ты задумала? — рассмеялась она. — Звучит подозрительно.
Я всё ей рассказала, и она была в восторге.
— О, милая, — сказала она. — У меня есть идеальная команда для этого. Мы не только вычистим всё до блеска… но и оставим пару сюрпризов.
Когда я положила трубку, уголки губ сами собой поползли вверх. Фаза первая завершена. Но это ещё не всё.
Затем я позвонила Шармейн, своей подруге-юристке из книжного клуба. Она всегда ко мне тепло относилась — особенно после того, как я помогла её дочке сдать английский.
— Шармейн, сколько стоит подать в суд за моральный ущерб?
Она хихикнула:
— Рута, ты же не серьёзно? Это на тебя не похоже.
— Абсолютно серьёзно. Но на самом деле я не хочу подавать. Мне просто нужно напугать кое-кого.
— А, поняла, — сказала она. — Думаю, мы сможем составить что-то достаточно устрашающее. И, конечно, бесплатно.
Через неделю я пригласила Веронику на чай. Она вошла, будто ничего не произошло, её каблуки цокали по моему линолеуму.
— Рута, как приятно тебя видеть, — пропела она. — Надеюсь, тебе понравился наш ужин?
Я мило улыбнулась:
— Очень. И у меня есть кое-что, чтобы поблагодарить тебя.
Я протянула ей конверт. Её идеально ухоженные ногти быстро разорвали его.
Читая, она побледнела.
— Ты… ты подаёшь на меня в суд? — прошептала она.
— Только если ты не согласишься на мои условия, — спокойно ответила я, включая голос строгой учительницы.
Она прищурилась:
— Какие условия?
— Первое — публичные извинения. Второе — компенсация расходов и юридических затрат. Третье — уважительное отношение ко мне.
Вероника выглядела так, будто проглотила лимон.
— Ты серьёзно? Ты понимаешь, как это скажется на моей репутации?
— Проверь меня, — спокойно сказала я. — Я хоть и на пенсии, но ещё умею справляться с нарушителями порядка.
Она долго смотрела на меня, потом сдалась:
— Ладно. Я согласна. Но это остаётся между нами, ясно?
— Пожмём руки?
Мы пожали. Её рука была холодной и вялой. Я на секунду задумалась: а не перегнула ли я палку?
На следующий день в соцсетях Вероники появилось публичное извинение. На моём счёте оказалось $5 500. Но лучшее было впереди.
Команда Карлы высадилась в особняке Вероники как армия чистюль. Они отдраили всё до блеска, разобрали каждый ящик, вылизали каждый угол.
А в спальне они оставили аккуратно упакованный подарок.
Внутри был список — каждая колкость, каждый закат глаз, каждый пассивно-агрессивный комментарий, который она мне когда-либо говорила. И записка: «Чистый лист для нового начала. Давай относиться друг к другу лучше».
Я как раз пила чай, когда зазвонил телефон. Вероника.
— Рута… — голос у неё был хриплый. — Я… я не знаю, что сказать.
— Может, начнёшь с “извини”? — предложила я с лёгкой улыбкой.
Долгая пауза. А потом — неожиданно — я услышала смех.
— Ты меня реально проучила, — сказала она. — Никогда бы не подумала, что ты на такое способна.
— Просто напоминание о том, что уважение надо заслужить, — ответила я. — Никогда не стоит недооценивать учителя на пенсии.
— Я заслужила это, — призналась она. — Мы можем начать заново?
— Я бы этого хотела, Вероника, — ответила я с облегчением.
С того дня всё изменилось. Вероника стала чаще звонить, просить совета, приглашать меня поужинать — на этот раз действительно за её счёт.
На прошлой неделе она попросила помочь организовать сюрприз для Михаила на день рождения.
— Ты же лучше всех его знаешь, — сказала она. — Мне нужна твоя помощь.
Мы сидели на её кухне, планируя праздник, и я не могла не удивляться, как всё повернулось.
— Знаешь, — вдруг сказала она, — я ведь так и не поблагодарила тебя по-настоящему.
— За что? — удивилась я.
— За урок, который я никогда не забуду, — ответила она, сжимая мою руку. — Ты намного сильнее, чем кажешься, Рута.
Я рассмеялась:
— Ну, я же сорок лет справлялась с подростками.
Она улыбнулась:
— Напомни мне никогда больше с тобой не связываться. До сих пор не верю, что ты всё это провернула.
— Просто у меня опыт борьбы с хулиганами, — подмигнула я.
Пока мы продолжали обсуждать праздник, я почувствовала в груди тепло. Иногда жёсткая правда — именно то, что нужно, чтобы всё встало на свои места.
Может, когда-нибудь я расскажу Михаилу о нашем маленьком приключении. Но пока пусть это останется между нами — напоминание о том, что уважение не даруется, его нужно заслужить.
И даже если ты ушла из класса — учить ещё не поздно.