Когда умер отец Доун, она потеряла всё: дом, семью и сестру, которая никогда по-настоящему о ней не заботилась. Выгнанная с вещами и старым отцовским часами, она думала, что это конец. Но её отец предвидел всё. И в его последнем подарке скрывалась тайна, которая изменит всё… включая то, кто в итоге действительно победит.
Я всегда знала, что моя сестра Шарлотта меня не любит. Но я никогда не думала, что она выкинет меня на улицу через две недели после похорон нашего отца.
Сколько себя помню, нас всегда было трое: папа, Шарлотта и я.
Ну, в основном только папа и я.
Шарлотта, которой уже было 35 лет, никогда по-настоящему не была частью этой семьи. Она жила в доме отца, но это никогда не было её домом. Она всегда была в разъездах — вечеринки, друзья, поиски очередного «большого шанса», как она говорила.
— Я добьюсь успеха, Доун, — говорила она. — Я создана для чего-то большего, чем крошечная жизнь, где меня никто не знает. Возможно, однажды ты поймёшь.
Она использовала наш дом как место для ночёвки, появляясь только тогда, когда ей было что-то нужно, особенно когда у неё заканчивались деньги.
Я же, 17-летняя, никогда не знала жизни за пределами этих стен. Я была тенью отца, ходила за ним по дому, помогала с ремонтом, готовила нам ужин, когда он возвращался с работы.
— Домашняя еда — это важно, Доун, — говорил он. — Неважно, насколько ты устала, ты всегда должна готовить себе что-то.
— А лапша быстрого приготовления считается? — спросила я как-то.
Всё, что я помню из этого разговора — как отец посмотрел на меня и рассмеялся.
С детства я всегда задавалась вопросом, не обижалась ли на меня Шарлотта. Когда я родилась, ей уже было восемнадцать. Она была взрослой, с целой жизнью впереди. А я? Я была ребёнком, который появился позже.
Я была неожиданностью, из-за которой мама даже не удосужилась остаться. Но папа? Он меня обожал.
— Доун, ты была рассветом нового начала, моя дорогая, — говорил он. — Ты была самым большим сюрпризом в моей жизни, и я принял тебя всем сердцем.
Может, именно поэтому Шарлотта так себя вела.
К тому времени, как я достаточно подросла, чтобы узнать её поближе, она уже отдалялась. Она не видела во мне сестру — скорее, раздражающий довесок к своей жизни.
Она не читала мне сказки на ночь, не играла со мной. Когда папа водил нас за мороженым, она даже не отрывала взгляд от телефона.
Но я всё равно думала, что она обо мне заботится.
Что будет рядом, когда это будет важно.
Но я так ошибалась.
А потом умер отец. И моя жизнь рухнула.
Через две недели после похорон мы сидели в кабинете юриста. Шарлотта выглядела нарядно, но не казалась печальной. Скорее, ей было скучно, словно это пустая трата времени. Она рассматривала ногти, пока мы ждали оглашения завещания.
Я сидела рядом, сжав руки в коленях. Я не знала, что чувствовать. Я просто тонула в горе.
Юрист прокашлялся.
— Простите, дамы, — сказал он. — Мне нужно было ответить на звонок. Давайте вернёмся к делу.
Шарлотта наконец подняла голову.
— Дом переходит к Шарлотте, — сказал он.
Моё сердце сжалось. Я не собиралась спорить, но… почему?
Почему отец так со мной поступил?
— А вам, — повернулся он ко мне, — ваш отец оставил это.
Он протянул мне маленькую коробочку. Я знала, что внутри, ещё до того, как открыла.
Часы папы.
Старые, поцарапанные, почти не работали. Но я всю жизнь видела их на его запястье.
Шарлотта фыркнула.
— Серьёзно? Часы? Боже, даже после смерти папа продолжает играть в любимчиков.
Я проигнорировала её. Я провела пальцами по потрёпанному кожаному ремешку. Они пахли им.
Я не хотела дом. Я не хотела вещи. Я просто хотела папу обратно.
Как мне теперь поступить с колледжем без него?
Через несколько дней, когда я вернулась после смены в кафе, у двери меня ждали чемоданы.
— Вот и всё! — радостно сказала Шарлотта. — Наши пути расходятся, Доун. Ты должна уйти.
— Что? — я заморгала, будто это был сон.
— Ты слышала меня, сестрёнка. Дом мой. Юрист сам сказал. А я не хочу больше играть в няньку.
Я едва могла дышать.
— Шарлотта, мне некуда идти.
— Это не моя проблема! — весело ответила она.
Я сжала телефон в дрожащих руках и позвонила юристу.
— Она выгнала меня! — выпалила я. — Что мне делать?
Он… засмеялся.
— Всё идёт так, как предвидел ваш отец. Приходите завтра ко мне в офис. У меня есть кое-что для вас.
Отец знал.
Он оставил мне тайное наследство — почти два миллиона долларов.
Но было условие: Шарлотта должна была разделить дом со мной.
Если она отказывалась? Она не получала ничего.
Она отказалась.
И вскоре ей пришлось продать дом, чтобы покрыть долги.
Она позвонила мне, умоляя помочь.
— Ты должна мне помочь!
Я улыбнулась.
— Я бы помогла, Шарлотта. Если бы ты была ко мне добрее.
И повесила трубку.
Несколько недель спустя я жила в уютной студии в артистическом районе.
Я не знаю, что стало с Шарлоттой. Но когда однажды вечером я прошла мимо нашего старого дома, там висела табличка «ПРОДАНО».
Мне не было её жаль.
Этот дом без папы никогда не был моим.
Но он всё равно продолжал заботиться обо мне.
Даже после смерти.
А вы бы как поступили?