— Соня, по моему мнению, её проще реализовать, чем восстанавливать, — заметил отец.
София находилась в кабинете родителя, просматривая документацию.
— Папа, а кто вообще стоял у руля?
— О, тут целая история. Когда-то ко мне приехала двоюродная сестра. Вышла замуж, родила сына. Долго расписывала мне его дарования. Какой он, мол, выдающийся и как ему трудно найти достойное место в жизни. В общем, отношения у нас никогда не складывались, и чтобы не ухудшать их ещё больше, я предложил ему эту должность.
На тот момент фирма была совсем небольшой, но я планировал расти. Ты как раз отправилась за границу на обучение. И знаешь, поначалу дела шли довольно успешно. Образование у парня имелось, да и хватка присутствовала. Мы достаточно быстро расширились.
Отец сделал паузу.
— А потом что-то произошло в их семье, и он сложил свои обязанности. Исчез, не знаю куда. Но тут снова объявилась сестрица и предложила нам вместо сына его отца. Уверяла, что отец всегда поддерживал сына, что он в курсе всех дел и что всеми успешными сделками Максим обязан именно родителю.
С тех самых пор там творится полный хаос. Сама понимаешь, мы здесь разрослись, на юге дела пошли в гору. Мне просто не хватало времени следить за тем, что там происходит. А сейчас вот анализирую и понимаю — легче продать, чем оживлять.
— Папа, подожди. Давай всё-таки попробуем. Позволь мне заняться этим. А если получится, она станет моей?
— Сонь, зачем тебе эта возня с мелкими делами? Выбирай любую из наших стабильных компаний. Я с удовольствием оформлю её на тебя.
— Нет, папа. Эти компании уже состоялись. А я хочу сама, с нуля.
Геннадий Викторович улыбнулся:
— Сонечка, просто потеряешь время впустую. Хотя, если честно, меня радует такой подход. Теперь я точно уверен — ты выросла умной и самостоятельной.
София рассмеялась:
— Папа, мне вообще-то уже 28. Ты не забыл, сколько лет я провела на практике?
— Да помню я всё. Просто для меня ты всегда остаёшься ребёнком.
— А что мама скажет о моём плане?
София вздохнула:
— Папа, может, ты сам с ней поговоришь? Мне как-то страшновато.
Геннадий Викторович испуганно взглянул на дочь и обречённо вздохнул. Он совершенно не умел отказывать ни Соне, ни жене, и всегда старался не огорчать их.
— Что за безобразие! Ни пройти, ни проехать!
София вздрогнула. Вот уже неделю она трудилась в офисе уборщицей. Ни во что не вмешивалась, ни о чём не спрашивала — просто наблюдала. Пока для себя выяснила одно — директор не просто глупец, а коронованный болван. То есть, полный дилетант.
Он позволяет себе отдавать абсурдные распоряжения только ради того, чтобы показать всем свою власть. Финансовое положение компании было катастрофическим. Пока Соне не удавалось до конца в этом разобраться, но она обязательно во всём разберётся.
— Извините, задумалась, — София быстро подхватила ведро и собралась уйти.
Но Виктор Викторович её остановил:
— Я не понял. А кто разрешил тебе уходить?
София подняла бровь:
— А что, я должна у кого-то спрашивать разрешения?
Виктор Викторович чуть не задохнулся от гнева.
— Должна, — его голос сорвался на фальцет. — Пока ещё я здесь решаю, кто и куда ходит. Понятно?
— А в туалет тоже можно ходить только с вашего разрешения? — парировала София.
Вокруг послышались смешки. Начальник грозно обернулся, но все тут же сделали вид, что заняты работой. А когда он повернулся обратно, то обнаружил, что София исчезла.
«Ну, может, оно и к лучшему», — подумал он. Виктор Викторович всегда терялся, если кто-то вступал с ним в спор.
Настроение испортилось окончательно. «Как она смеет? Мелкая выскочка! Я — уважаемый человек в этом городе. Ни у кого нет такой должности!» Да что там должность? Он, по сути, почти владелец всего этого.
Виктор Викторович огляделся в поисках того, на ком можно сорвать злость, и никого не нашёл. Хотя в последнее время он старался держать себя в руках. Люди уже просто не желали идти к ним работать. Да и зарплату он давно не увеличивал. Увольнял же сотрудников в считанные минуты. Вот и приходилось сдерживаться. Хотя ему это категорически не нравилось.
Он прошёл к себе в кабинет. Нужно ещё подписать договор с новым поставщиком. Виктор Викторович сам его нашёл. Такие замечательные цены! Да, продукция не слишком качественная, но он всего лишь посредник, так что с него взятки гладки. А вот разницу, которая заранее грела ему душу, можно будет положить в собственный карман.
Виктор Викторович взял бумаги и направился к кабинету, где работали бухгалтер и экономист. Двери всегда были открыты, поскольку в офисе стояла ужасная духота. Кондиционер работал только в его кабинете. В остальных помещениях они были отключены — якобы для экономии.
— Алевтина Васильевна, это нужно распечатать, — распорядился Виктор Викторович.
София мыла полы неподалёку и внимательно прислушивалась.
— Но, Виктор Викторович, вы же знаете эту фирму. Никто с ней вообще связываться не хочет. Мне кажется, в нашем положении не стоит рисковать, — возразила бухгалтер.
Виктор Викторович покраснел, потом побледнел:
— Я! И только я решаю, что и когда делает фирма!
Женщина в кабинете тоже повысила голос:
— А я не буду с этим связываться! Такую зарплату, как платите вы, я получу, сидя дома и изредка составляя отчёты для мелких фирмочек.
Ирина Сергеевна, экономист, которая работала здесь с самого открытия, встала перед начальником:
— Увольняйте! Но так и знайте — ваши махинации рано или поздно всё равно всплывут наружу.
София выпрямилась. Наконец-то она обнаружила человека, который поможет ей пролить свет на все события.
Виктор Викторович старался избегать конфликтов с сотрудниками этого кабинета. Слишком много они знали. Но сейчас он не мог позволить, чтобы с ним так разговаривали. Он то бледнел, то краснел и никак не мог выдавить ни слова.
— Водички? — рядом с ним, словно по волшебству, появилась София.
И тут его прорвало:
— Какого чёрта ты сегодня целый день путаешься у меня под ногами? Ты кто такая? Уборщица? Вот и мой свои полы! Что тебе вообще нужно в этом кабинете? А ну пошла вон!
София спокойно улыбнулась:
— Виктор Викторович, возможно, вы не в курсе, но даже с уборщицами нельзя так общаться.
Ирина Сергеевна схватила сумку и направилась к выходу:
— Пойдём, милая, человек неадекватен.
Виктор Викторович даже ногой топнул:
— Ирина Сергеевна, немедленно вернитесь на своё место!
Женщина сняла руку с плеча Софии и улыбнулась ей. «Очень давно хотела это сделать», — подумала она. Затем повернулась к начальнику и с удовольствием произнесла:
— Да пошёл ты, старый хрыч! Тупее тебя никогда никого не видела!
У Виктора Викторовича отвисла челюсть. Они уже покинули кабинет, а он всё ещё не мог закрыть рот.
— Что здесь происходит? Всех уволю! — он выскочил из кабинета.
София в холле мыла полы, а Ирины Сергеевны и след простыл.
— Где она? — взревел руководитель.
София подняла невинные глаза:
— Кто?
— Наш экономист!
Босс уже орал так, что голос сорвался.
— Не знаю. А почему вы на меня кричите?
Виктор Викторович хватанул воздух ртом и кинулся обратно в кабинет. «Ещё одна секунда, и он бросился бы на эту девчонку», — подумала София, бросая швабру. Вряд ли она ей ещё пригодится.
Она очень упрашивала Ирину Сергеевну дождаться её в кафе напротив офиса.
Вот и кафе. Женщина сидела за столиком и пила чай. Её руки мелко дрожали.
— Сонечка, это вы? Не представляете, как мне горько. Я столько лет отдала этой фирме…
— Ирина Сергеевна, не переживайте так. Всё будет хорошо.
Женщина вздохнула:
— Да где же будет хорошо, Сонечка? Когда Максим был руководителем, всё по-другому было. А куда он подевался?
— Так его собственный отец и выжил. Всё скандалил с сыном, что тот мало ему денег даёт. Постоянно сомнительные сделки предлагал, на которые Максим не соглашался. Ну а потом, видимо, через хозяина сам сюда и попал.
— А у вас есть его контакты?
— Да, где-то должны быть. Мы очень хорошо общались. Хороший парень. Соня, а почему вы так интересуетесь?
София улыбнулась:
— Наверное, пора представиться. Меня зовут София Геннадьевна Северская.
— Северская? Подождите, это же фамилия владельца компании!
— Вы совершенно правы. Геннадий Викторович — мой отец. Он хотел продать эту компанию как убыточную, но мы поговорили и всё-таки решили попытаться её спасти. Ирина Сергеевна, хочу, чтобы вы понимали — вы, разумеется, не уволены, и зарплата ваша будет значительно выше. Мне нужна ваша помощь.
Ирина Сергеевна смотрела на неё огромными глазами. Потом улыбнулась:
— У вас всё получится! Я во всём помогу. Только пообещайте одну вещь — уволите Виктора Викторовича так, чтобы все это видели.
София вздохнула:
— Видите ли, Ирина Сергеевна, судя по тому, что сейчас осталось от фирмы, одним увольнением мы можем не ограничиться. Сюда вложено столько средств, а она убыточна. Думаю, если покопаться глубже, найдём много любопытного.
— Обязательно найдёте, София Геннадьевна! Я вас очень прошу. Ведь раньше так хорошо было… — Ирина Сергеевна улыбнулась сквозь слёзы. — Да, спасибо, Сонечка.
С этого дня в арендованной квартире София организовала целый штаб. Сама она по-прежнему ходила в офис убираться, но теперь уже с конкретной целью.
Максим оказался и программистом, и менеджером, и обладал ещё множеством специальностей. Даже София со своим заграничным образованием иногда не находила, что возразить.
Сейчас она, делая уборку, скачивала информацию на флешки. В один из дней, когда Виктора Викторовича не было на месте, она отправилась убирать его кабинет. Делать это разрешалось только под его наблюдением. Но, во-первых, Софию от него тошнило, а во-вторых, вряд ли он позволил бы просто так скопировать данные.
Она уже спрятала флешку в карман и натирала пол (не зря же зашла), когда дверь распахнулась и на пороге возник хозяин кабинета собственной персоной.
— А что ты здесь делаешь? — заорал он так, что заложило уши.
София изобразила на лице наивное выражение:
— Убираюсь.
— Я запрещал наводить порядок в моём кабинете, когда меня здесь нет! — он бросился к столу, пересмотрел документы, которые София сфотографировала в первую очередь, и повернулся к ней: — Ну всё! Это была последняя капля! Я тебя в пыль сотру!
К кабинету начали стягиваться сотрудники. Всем было любопытно, что за буря разразилась. Особенно если она их самих не касалась.
— За что? — невинно спросила София.
— Быстро пиши заявление на увольнение! Без зарплаты! Вон отсюда!
София выпрямилась. Как же он ей осточертел.
— Хорошо. Но заявление приду писать утром.
— Сейчас же!
София улыбнулась:
— Утром. До завтра, Виктор Викторович.
Она прошла по коридору. Сотрудники выстроились в линию и с восхищением провожали её глазами. Никто из них не осмелился бы так разговаривать с начальником. У него было достаточно связей, чтобы выдать им всем чёрную метку.
Ночь они практически не спали. Рано утром приехал отец.
— Ну, что за партизанский штаб вы тут организовали?
Просмотрев документы, он покачал головой:
— Да, ребята, этого Рыжикову хватит на десять лет заключения!
Максим кашлянул:
— Простите, пожалуйста, но, может, вы позволите ему вернуть всё, что у него есть, чтобы… ну, обойтись без тюрьмы? Мы не в лучших отношениях, но всё-таки он мой отец.
Геннадий Викторович махнул рукой:
— Разберёмся. Поехали.
Когда Софию увидели сотрудники офиса, с них можно было писать картину под названием «Немое удивление». А София всего лишь вернулась к своему обычному стилю — распущенные волосы, высокие каблуки, узкие брюки.
— Всем привет! Начальство у себя? Я увольняться пришла.
За ней следовали Максим, её отец и Ирина Сергеевна. Увидев последнюю, сотрудники загалдели, но женщина приложила палец к губам:
— Тихо! Или вы не хотите увидеть, как наш босс вылетит отсюда?
И тут кто-то узнал Геннадия Викторовича:
— Это же он! Он!
София без стука распахнула дверь кабинета:
— Здравствуйте, Виктор Викторович!
Тот поднял глаза:
— Какого…
И тут он увидел сына, затем Геннадия Викторовича и, наконец, Ирину Сергеевну. Судя по побледневшему лицу, он мгновенно всё понял.
— А что ж вы не предупредили? Присаживайтесь!
Геннадий Викторович качнул головой:
— Благодарю, но перейдём сразу к делу, — он поднял папку. — Здесь достаточно материалов и документов, чтобы отправить вас лет на десять за решётку. Но у вас такой замечательный сын, который очень просил за вас. Я знаю, сколько денег у вас на счетах. Вы переведёте их все на счёт компании до вечера. Не досчитаюсь хоть копейки — отправитесь в тюрьму. А сейчас — вон отсюда!
Виктор Викторович отступил на шаг:
— Да что вы себе позволяете?!
Тут не выдержал Максим:
— Папа, ты что, правда в тюрьму захотел?
Виктор Викторович исчез из кабинета. Геннадий Викторович повернулся к дочери:
— Что могу сказать? Молодец! Работай. Обращайся, если что — помогу, чем смогу. Тем более, я смотрю, у тебя и помощник есть.
София покраснела:
— Папа!
— Ну а что, папа? Работай, работай. Но и о себе тоже нужно думать.
Максим смущённо улыбнулся, посмотрел на Софию:
— Спасибо, Геннадий Викторович, всё будет хорошо.
А через полгода, когда фирма обошла всех местных конкурентов, в лучшем ресторане города шумел корпоратив в честь помолвки Максима и Софии.