Трижды за последний месяц! Стоя у кухонного окна, я наблюдала за ними и ощущала, как внутри всё сжимается от бессилия. Опять это происходит, господи…
— Ксения, открывай дверь! Мы прекрасно видим, что ты дома! — голос свекрови разносился по двору, словно сигнал тревоги.
Звучит забавно, правда? Как бы не так! Что они о себе возомнили?!
Мой муж Павел был в командировке. В последнем разговоре он только сказал: «Да ладно тебе, это же моя семья!» А наши деньги на ремонт снова испарялись после каждого их «дружеского» набега. Дружеского! Ха-ха! Они нагрянут, опустошат холодильник и исчезают, оставив после себя горы грязной посуды и мусора.
Открыв калитку, я попыталась изобразить улыбку. Получилось, наверное, жутковато.
— Просто проезжали мимо, — свекровь бесцеремонно прошествовала мимо меня, а следом потянулись остальные с сумками и мангалом. Мимоходом… с мангалом. Конечно, случайно взяли с собой.
— Решили обсудить вопрос с квартирой бабушки Клавы, — как бы невзначай добавила она, раскладывая свои продукты в моей кухне. В моей! Будто у себя дома!
Я застыла. Сердце провалилось куда-то вниз. Эта квартира была нашим шансом на нормальную жизнь, Павел ведь единственный наследник. Единственный! Здесь явно что-то нечисто…
— А что случилось? — осторожно спросила я, стараясь сохранять спокойствие.
— Продадим её. Вите нужны деньги на бизнес, — свекровь кивнула на младшего сына, который уже хозяйничал в нашем холодильнике. Да что за наглость?! «Продадим»?! Кто это решил?!
— Но Павел…
— Паша всё понимает, он уже подписал дарственную. Только вчера, — перебила она. — Нужно помогать семье.
Стоп… Что?! Дарственную?! Вчера?!
Это было выше моих сил. Кошмар. Мой муж, даже не посоветовавшись со мной, отдал наше будущее своему братцу-неудачнику, который уже четыре раза прогорел со своими «гениальными» идеями! Четыре!
Дрожащими руками я достала телефон и позвонила мужу, включив громкую связь.
— Паш, это правда про квартиру?
Пауза… долгая пауза. Потом виноватое:
— Мама сказала, это временно, потом…
Временно?! Да какое там временно?!
— Все вон из моего дома! Немедленно! — я сама удивилась своему крику.
— Это и мой дом тоже! — свекровь вскинула подбородок. Ну конечно…
— Который Я купила на свои деньги и где вы устраиваете базар! Убирайтесь!
В наступившей тишине слышно было только капанье воды. Кап-кап-кап…
Собираясь, они бросали на меня недоумённые взгляды. Мол, что это с ней?
Вечером я сидела с чемоданом в пустой квартире. Телефон разрывался от звонков мужа. В голове крутилась одна мысль: «Иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя».
Я ответила на звонок.
— Ксюша, ты с ума сошла?! Мама рыдает, все в шоке!
Ага, а я просто обязана прыгать от радости!
— И что мне оставалось? Улыбаться, пока ты отдаёшь наше будущее брату?
— Это же не наша квартира, это бабушкино наследство!
Значит, теперь оно «не наше»?
— Оно должно было достаться тебе, а значит, и нам. Или ты забыл, что мы женаты?
— Семья — это главное, Ксюша. Ты этого не понимаешь.
У меня перехватило дыхание. Он это всерьёз?!
— Понятно. Твоя семья важнее нашей. Хорошо.
Я бросила трубку и выключила телефон.
Всё. Достали. В голове кружились воспоминания: как мы собирали на первый взнос, мечтали о ремонте, строили планы. И как всё рушилось из-за бесконечных набегов его родни.
Дверь внезапно распахнулась. Я вздрогнула — на пороге стоял Павел. Не ожидала его так рано. Вид у него был помятый, будто он спал в одежде.
— Давай поговорим, Ксюша, — он выглядел усталым. Небось всю командировку с мамой решал, как меня обмануть! — О чём? О том, как ты снова поставил свою семью выше нашей? Или о том, как подписал дарственную, даже не удосужившись спросить меня?
— Я не знал, что ты так отреагируешь…
А как я должна была отреагировать?! Радостно захлопать в ладоши?!
— А что, мне надо было радоваться? Вите нужны деньги на бизнес, а нам на ремонт, видимо, нет?
— Мы как-нибудь…
— Как-нибудь? Павел, два года мы живём в развалюхе, потому что постоянно поддерживаем твою семью. А теперь ты отдаёшь последний шанс выбраться из долгов?
Он плюхнулся на диван и опустил голову. Уши покраснели, будто свёкла. — Я не знал, что делать. Мама так просила…
— А я? У меня вообще есть право голоса в нашей семье?
— Конечно, есть. Просто…
— Просто твоя мама всегда важнее. Понятно.
Я вскочила и начала швырять вещи в чемодан. Футболки, джинсы, нижнее бельё — всё вперемешку, будто в стиралке.
— Куда ты собралась?
— К маме. Мне нужно подумать.
— Ксюша, не надо…
— Что, хочешь, чтобы я осталась и смотрела, как твоя семья грабит нас?
Или рыдала от счастья, когда твоя мамаша нагрянет с толпой родственников без приглашения? А потом ещё и квартиру отдать, которую можно было продать?!
— Они не грабят…
— Да? А что тогда? Каждый месяц они приезжают без предупреждения, жрут наши продукты, оставляют грязь и мусор. А теперь ты отдаёшь им квартиру, которая могла бы помочь нам выбраться из долгов. Молодец, Паша. Просто молодец!
— Я отменил дарственную, — тихо произнёс он.
Я застыла. Чего?
— Что?
— Я позвонил маме и сказал, что передумал. Дарственная не вступила в силу.
Слёзы навернулись на глаза — горячие, злые. Я села рядом с ним, не зная, плакать или кричать.
— Почему ты сразу не сказал?
— Я боялся. Боялся твоей реакции.
— Я всё равно злюсь. Но теперь хотя бы есть надежда.
— На что?
— На то, что ты наконец поймёшь: мы — семья. А твоя мама и брат — это твоя семья, но не наша. Разница огромная!
Он заключил меня в объятия. От него исходил аромат дороги и усталости.
— Я всё осознал. Прости меня.
— Вот и повтори это своей маме.
— Уже сделал. Она вне себя от злости, но… со временем смирится.
Да уж, только быстрее беги за ширмой!
— А если не смирится?
— Тогда… тогда придётся делать выбор. И я выбираю тебя.
Я улыбнулась сквозь слёзы. Разве он не чудак?
— Серьёзно?
— Серьёзно. Ты — моя семья. Остальные… просто родня.
Просто родня. Вот это действительно прозрение!
Мы сидели, обнявшись, в тишине. За окном опустилась темнота, и в комнатах зажглись огни. Я прижималась к его плечу, пытаясь взять себя в руки.
— А что насчёт шашлыков? — вдруг спросил он. Какой же нелепый вопрос!
— Можешь позвать их обратно, если хочешь. Но только если будут держаться прилично.
Конечно, я лукавила. Одна мысль снова видеть их сегодня вызывала отвращение.
— Нет уж, спасибо. Давай лучше поужинаем вдвоём. Только ты и я.
Я согласно кивнула. Впервые за долгое время я почувствовала, что мы действительно семья. И никто не имеет права разрушить то, что мы создали вместе.