admin

Первое, что почувствовала София, выйдя из машины, — это запах. Стойкий, пронзительный, незнакомый. Горьковатый дымок из печной трубы смешивался со сладковатым ароматом перепревших яблок из старого сада и едким духом свежего навоза. Он был осязаем, как стена, и София инстинктивно сжалась, обхватив себя тонкими руками в элегантном кашемировом пальто. Этот запах был полной противоположностью ее … Read more

Мир Томаса М. рухнул в тот самый миг, когда его взгляд остановился на маленьком золотом кулоне, свисающем с грязной шеи уличного мальчишки. Его руки задрожали так сильно, что он едва не выронил телефон, а сердце забилось так, словно его ударило током. Это ожерелье… Этого просто не могло быть. — София… — прошептал он, называя имя … Read more

Большую часть времени пентхаус Эдварда Гранта походил скорее на музей, чем на дом: безупречный, холодный, безжизненный. Его девятилетний сын Ноа не двигался и не говорил уже много лет. Врачи опустили руки. Надежда угасла. До того тихого утра, когда Эдвард вернулся раньше обычного и стал свидетелем невозможного: его домработница Роза танцевала с Ноа. И впервые за … Read more

Санитарка, женщина с усталым, обветренным лицом и глазами, потухшими от ежедневного лицезрения чужих страданий, неловко переложила прозрачную сумку Алисы из одной натруженной руки в другую. Полиэтилен хрустнул, нарушая гробовую тишину лифта. В сумке, как насмешка, пёстрым пятном выделялись детские вещички – крошечный розовый комбинезон с зайчиками, распашонка с вышивкой «Я мамино счастье», и белая с … Read more

Осенний воздух в поселке Лесная Слобода был густым, сладким и обжигающе холодным. Он пах прелой листвой, дымом из печных труб и той особой, вневременной тишиной, которая обволакивает душу, как старое, доброе одеяло. Ольга приехала сюда, в свое давно покинутое гнездо, навестить родителей. Вернее, их молчаливые мраморные свидетельства на холме у церкви. Поправить оградку, подкрасить звездочки, … Read more

Она пришла в этот мир под шепот осуждения и тяжкий вздох стыда. Её рождение не было благословенным – оно было плодом того, что в глухих деревнях с каменными лицами называли «греховной любовью». Её мать, Василиса, была местной диковинкой, красотой, от которой сходили с ума все окрестные женихи. Но сердце её оказалось строптивым и непокорным. Оно … Read more

Слух пронзил осенний воздух Заозёрье, словно первый холодный ветер перед бурей. Он перелетал через покосившиеся заборы, звенел в пустых ведрах у колодца, шептался на лавочках, где судачили старухи. К ним едет «медичка». Не очередная проверяющая из райцентра, не мифический доктор из репортажа по телевизору, а своя, деревенская, которая останется. Фельдшер. Тот, кто откроет наконец-то медпункт … Read more

Осенний ветер, холодный и беспощадный, свистел среди мраморных ангелов и простых деревянных крестов, срывая последние пожухлые листья с одинокого клена у кладбищенской ограды. Он трепал волосы Льва, который, казалось, врос в сырую землю у свежего холмика. Его плечи, обычно такие прямые и широкие, сейчас были сгорблены под невидимым грузом невыразимой тоски. Слезы не просились — … Read more

Тишину убогой комнаты, пахнущую затхлостью и лекарствами, разорвал сдавленный, болезненный стон. Он был похож на звук, который издает раненое животное, пытаясь не выдать свою боль. Артёмка вздрогнул, сбросил с себя старое, потертое одеяло и прислушался, затаив дыхание. Сердце заколотилось где-то в горле, отдаваясь глухим, частым стуком в висках. Стон повторился. Он шёл из-за занавески, отгораживающей … Read more

Семь долгих лет минуло с того дня, как земля поглотила гроб с телом Лидии. Семь лет тишины, что звенела в ушах громче любой музыки, и одиночества, которое въелось в стены дома, как запах печного дыма. Степан — все звали его Степанычем — остался один в шестьдесят три. Возраст не старый, но уже и не молодой, … Read more